Сын Америки

– Они имеют прямое отношение! – выкрикнул Макс. – Вы сами сказали, что здесь допускается свобода опроса! Я тоже хочу найти настоящего виновника! Джан Эрлон не единственный человек, оказавший влияние на Биггера Томаса! Были и другие! Я имею такое же право выяснить зависимость его поступков от их влияния, как вы – определять степень влияния Джана Эрлона!

– Я охотно отвечу на все ваши вопросы, если это может помочь делу, – мягко сказал мистер Долтон.

– Благодарю вас, мистер Долтон. Итак, скажите, пожалуйста, почему вы брали с семьи Томасов восемь долларов в неделю за одну скверную комнату в многоквартирном доме?

– Видите ли, сейчас ощущается известный квартирный кризис…

– Во всем Чикаго?

– Нет. Здесь, на Южной стороне.

– У вас и в других районах есть дома?

– Да.

– Почему же вы не сдаете там квартиры неграм?

– Видите ли… э-э… я… я полагаю, что негры не согласились бы селиться в других районах.

– Кто это вам сказал?

– Никто.

– Вы сами пришли к этому заключению?

– Да. – А может быть, это вы не соглашаетесь сдавать неграм квартиры вдругих районах?

– Пожалуй, вы правы.

– А почему?

– Такой установился обычай.

– Вы считаете этот обычай правильным?

– Не я его устанавливал, – сказал мистер Долтон.

– Вы считаете этот обычай правильным? – повторил Макс.

– Мне казалось, что неграм приятнее жить всем в одном месте. – Кто это вам сказал? – Никто не говорил.

– Может быть, это выгоднее, когда они живут все в одном месте?

– Я не понимаю, что вы хотите сказать.

– Мистер Долтон, не кажется ли вам, что, ведя такую политику, ваша компания принуждает негров селиться в одном районе, на Южной стороне?

– В конечном счете так выходит. Но инициатива не принадлежит…

– Мистер Долтон, вы тратите миллионы на помощь неграм. Почему бы вам не снизить им плату за их собачьи конуры, списав разницу со счета вашего благотворительного фонда?

– Видите ли, если б я снизил плату, это было бы неэтично. – Неэтично? – Да, конечно. Этим я поставил бы в затруднительное положение моих конкурентов.

– Разве между белыми владельцами существует особое соглашение относительно ставок квартирной платы для негров?

– Нет. Но в деловом мире существует свой кодекс чести.

– Итак, то, что вы зарабатываете на семействе Томасов в виде квартирной платы, вы отдаете им обратно, чтобы облегчить их тяжелую жизнь и заодно успокоить свою совесть?

– Вы искажаете факты, сэр!

– Мистер Долтон, зачем вы даете деньги на образование негров?

– Я хочу дать им возможность выйти в люди.

– Вы приняли к себе на службу хоть одного из тех негров, которым вы помогли получить образование?

– Нет.

– Мистер Долтон, не думаете ли вы, что ужасающие условия, в которых семья Томасов жила в одном из ваших домов, имеют некоторую связь со смертью вашей дочери?

– Я не понимаю, что вы хотите сказать.

– У меня больше вопросов нет, – сказал Макс.

После мистера Долтона к столу коронера подошла Пегги, затем Бриттен, затем подряд» несколько врачей, репортеров и полисменов.

– Теперь мы выслушаем Биггера Томаса, – объявил коронер.

Волна возбужденного шепота прошла по залу. Пальцы Биггера вцепились в ручки кресла, в котором он сидел. Макс тронул его за плечо. Биггер оглянулся, и Макс шепнул ему:

– Сидите на месте.

Макс встал:

– В качестве защитника Биггера Томаса я хочу заявить, что мой клиент отказывается от дачи показаний.

– Его показания необходимы, чтобы помочь нам установить истинную причину смерти покойной, – сказал коронер.

– Мой клиент уже подвергнут тюремному заключению и потому вправе отказаться от публичного допроса…

– Как угодно. Как угодно, – сказал коронер.

Макс сел.

– Сидите спокойно. Все в порядке, – шепнул Макс Биггеру.

Биггер откинулся на спинку кресла, чувствуя, как стучит у него сердце. Ему томительно хотелось, чтобы произошло вдруг что-нибудь такое, что помешало бы этим белым людям глазеть на него. Наконец белые лица отвернулись. Коронер подошел к столу и медленным, закругленным, рассчитанным движением взял со стола письмо о выкупе.

– Джентльмены, – сказал он, обращаясь к шестерым, сидевшим в креслах. – Вы слышали показания свидетелей. Тем не менее желательно, чтобы вы ознакомились с вещественными уликами, собранными департаментом полиции.

Коронер вручил письмо одному из присяжных; тот прочел его и передал другому. Все присяжные по очереди рассмотрели сумочку, нож со следами крови, почерневшее лезвие топора, коммунистические брошюры, бутылку из-под рома, сундук и подписанное Биггером признание.

– Ввиду своеобразной природы этого преступления и ввиду того, что тело убитой почти полностью уничтожено огнем, я считаю необходимым предъявить вам для ознакомления еще одно вещественное доказательство. Это поможет пролить свет на истинные обстоятельства смерти мисс Долтон, – сказал коронер.