Сын архидемона

Самое сложное в проникновении на секретный объект — само проникновение. После того как окажешься внутри, на тебя уже не обращают внимания. Ведь если ты идешь по коридору уверенным шагом и делаешь рожу кирпичом, это означает, что ты имеешь право здесь находиться. Люди обычно рассуждают именно так.

А если не прокатит, у меня всегда остается план Б.

Двадцать четвертый этаж оказался куда оживленнее тридцатого и тридцать первого. Если профессор Гадюкин, такое впечатление, работает в гордом одиночестве, а на тридцать первом этаже вообще расположены только склады, то здесь народу полным-полно. Лампы дневного света, множество людей в белых и синих халатах — все куда-то спешат, торопятся, переговариваются на ходу.

— Калерия Пална, что там за скандал был в девятой лаборатории?

— А вы не слышали, Виталий Потапыч? Анисимов-то, оказывается, втайне проводил эксперименты по скрещиванию человека и волка.

— Очень интересная проблема. И как он подошел к решению?

— Прямым путем, через оплодотворение. Человеческой спермой волчьей яйцеклетки.

— И что же, получилось?

— Он утверждает, что если бы проект не закрыли, то все бы получилось.

— А почему закрыли-то?

— Нещадимов сказал, что не потерпит разврата на территории, и приказал вернуть Машку в зоопарк.

— Какую еще Машку?

— Да волчицу.

Дверь с неброской табличкой «Ф. Г. Игошин» разместилась сразу за поворотом, между кладовкой и лекционным залом. Я дождался, пока в мою сторону никто не будет смотреть, и юркнул внутрь.

Вот я и на месте. Очень просторный, со вкусом обставленный кабинет. Места столько, что хоть танцуй. Кроме входной двери есть еще две — одна приоткрыта, видна соседняя комната, в дальнем конце которой стоит лабораторный стол. На полу мягкий ковер, вдоль стен диванчики, в углу огромный телеэкран, над столом висят портреты Эйнштейна, Циолковского и еще двух каких-то мужиков.

— Это Сергей Королев и Вернер фон Браун, — тут же подсказал Рабан.

Доктор Игошин выглядел.  обыкновенно. Самый обычный мужчина лет сорока пяти — худощавый, в роговых очках, вьющиеся черные волосы. Он был полностью поглощен экраном компьютера и на меня даже не взглянул. Я подошел к его столу и негромко кашлянул.

— Почему без стука? — строго спросил Игошин, обращая ко мне левый глаз, а правым по-прежнему глядя на экран.

— Вам известно, кто я такой?

— А вам известно, кто я такой? — вежливо спросил я, поворачивая камень в кулоне.

Должен отдать этому типу должное — он даже не вздрогнул. Сами представьте себя на его месте — миловидная девушка внезапно превращается в шестирукую тварь с крыльями и хвостом. Сумеете сохранить невозмутимое лицо? Я бы вряд ли сумел — а ведь мне довелось глядеть в глаза Ктулху.

Точнее, мне довелось плавать рядом с его глазом, но какая разница-то?

Доктор Игошин секунд пять молча смотрел на

меня. Он даже не моргал. Потом его рука медленно потянулась к ящику стола.

— Очень рад, что вы меня навестили, дорогой. Яков Николаевич? — ровным голосом спросил Игошин.

— Олег Анатольевич, — поправил я.

— Как скажете. У меня для вас есть небольшой подарок.

Сказав это, он резко выхватил из ящика пистолет. И наставил его на меня.

— Ой, пистолет! — радостно воскликнул я, делая мгновенное движение. — Я всю жизнь мечтал о пистолете, спасибо!

Теперь, когда эта штука была уже в моей руке, Игошин чуточку побледнел. Интересно, он в самом деле считал, что яцхена можно убить пулей?

— Кхм.  — промямлил доктор, растерянно разглядывая свою пустую ладонь. — Мне рассказывали о скорости реакции яцхенов, но я не думал, что она на столько  быстрая.  Так.  могу ли я поинтересоваться целью вашего визита?

— С этого и следовало начинать, — прохрипел я, швыряя пистолет в мусорное ведро.

А что мне еще с ним делать? Яцхен с пистолетом смотрится довольно глупо. Возвращать владельцу тоже будет опрометчивым — вдруг все-таки решит шмальнуть? Убить не убьет, даже не ранит, — но на выстрел сбегутся люди. Вряд ли стены здесь звуконепроницаемые.

Кстати, надо бы дверь запереть. А то еще войдет кто-нибудь, а тут я стою как дурак.

— Так чего же вы от меня хотите, Як.  Олег Анатольевич? — спросил Игошин. — Если вы хотите узнать что-то о своем прошлом или о том, кто и зачем вас создал, то вы ошиблись адресом. Я не имел никакого отношения к проекту «ЯЦХЕН». Большая часть тех, кто вами занимался, погибли на «Уране». Оставался профессор Краевский, но.  это ведь вы его убили, верно?

— Мой грех, — не стал отпираться я. — А откуда вы знаете?

— Ходили слухи.  Ну да неважно. Я-то вам зачем? Я с вашим проектом дела не имел, с Краевским был знаком шапочно. С Ямщиком мы дружили, правда.  ну, профессором Ямщиковым.  но он мне особо про вас не рассказывал. Все, что я о вас знаю, — это то, что вы проект номер.

— Нет, не нужно, — перебил я. — Все это я и так уже знаю. У меня к вам другой вопрос, доктор.  Немного неожиданный. Вы ведь работали с проектом «Палач»?