Сын архидемона

— Олег, ты не мог бы.  — виновато попросил Святогневнев.

Я молча повернул камень в кулоне. Улыбка Гадюкина мгновенно разъехалась до ушей, а дьяволята в глазах достали вилы и развели костры. Он принялся радостно ощупывать меня со всех сторон — так ребенок тормошит подаренного ему щенка.

— Да-да, теперь вижу! — счастливо взвизгнул Гадюкин, измеряя мой хвост рулеткой. — Яцхен, настоящий, сомнений нет!

— Эй, — недовольно прохрипел я. — Руки уберите, профессор.

— Да как скажете, батенька, — убрал руки Гадюкин.

Теперь он начал просто тыкать меня во все места длинной палочкой. Даже в глаз потыкал — причем с таким видом, словно так и надо.

— Вы как себя вообще чувствуете, батенька? — заботливо осведомился он. — Кушаете регулярно? Болей в груди нет? А в животе? А в паху? Стул нормальный? Жалобы на самочувствие есть?

На все вопросы, кроме первого, я ответил отрицательно. Болей и жалоб у меня нет, кушаю крайне нерегулярно, а со стулом по жизни проблемы, но к этому я постепенно приспособился.

— Надо же, какой здоровенький получился, — как-то даже слегка разочарованно произнес Гадюкин. — Знаете, я ведь всегда очень внимательно следил за проектом «ЯЦХЕН». Лично не участвовал, но следил очень внимательно, очень-очень внимательно, да-с! Очень интересно было, к чему все это приведет! Как и ожидал — привело к абсолютному бардаку! У нас, батенька, по-другому не получается — менталитет-с!

— Ну, если по-честному, весь этот бардак на «Уране» начался не из-за Олега, — неохотно заметил Свя-тогневнев. — Он вылупился, когда все уже закончилось.  ну я же тебе рассказывал.

— Мелочи, Лелик, мелочи! — отмахнулся Гадюкин. — Совершенно несущественные детали! Кстати, подай-ка мне иглу, пробирку и жгут Вы сегодня уже кушали, батенька?

— Угу, — подтвердил я. — А что?

— Да ничего. Не следовало бы. Перед биохимией кушать не рекомендуется.  ну да что ж с вами поделать. Согните руку в локте.

— В каком из?

— В любом.

Даже не поинтересовавшись разрешением, Гадюкин сноровисто взял у меня образцы крови и тканевой жидкости. Ему пришлось изрядно попыхтеть, прежде чем он сумел пробуриться сквозь мой чешуехитин, но это препятствие профессора только обрадовало. Он сломал три иглы и еще две согнул — но с шестой у него иаконец-то все получилось. Правда, это была уже не игла, а какое-то хитрое медицинское сверло — по-моему, даже с алмазным наконечником.

Еще Гадюкин попросил нацедить в специальные контейнеры немного хвостового яда и кислотной слюны. Кусочек хитина он тоже отпилил.

— Вот бы ему еще и абляцию сделать.  — мечтательно протянул Гадюкин, пряча добычу в шкаф.

— Аря, насчет этого мы не договаривались! — встрепенулся Святогневнев.

— Шучу! — расплылся в улыбке Гадюкин. — Шучу я, Лелик, шучу!

— А что такое абляция? — полюбопытствовал я.

— Да ничего особенного, — отмахнулся Гадюкин. — Не обращайте внимания, батенька, это я просто так сказал, йтотегачески. Хотя, может, все-таки сделаем?

— Аристарх!

— Шучу.

По-моему, он все-таки не шутит. Знать бы еще, что такое эта абляция. Рабан почему-то молчит, хотя обычно его и кляпом не заткнешь.

— Теперь давайте осмотрим.  это, — задумчиво произнес Гадюкин, поворачиваясь к зомби Погонщика Рабов.

Честно сказать, я удивляюсь, как нас вообще пропустили с этим лэнговским уродом. Даже без спинных рогов он все-таки демон, мать его так! Точнее, ходячий труп демона! Да, он человекоподобен.  но, е-мое, монстр Франкенштейна тоже был человекоподобен! Вы только взгляните на эту харю и скажите честно — хотите, чтобы ночью вам приснилось такое?

Знаю-знаю, у меня у самого бревно в глазу. Поверьте, я в курсе, что на конкурсе страшилищ мне всегда будет доставаться одно из призовых мест. Ну и что с того? Я, по крайней мере, гармонично сложен и для яцхена очень даже симпатичен. А Погонщиков Рабов когда-то сделали из людей — и уж кто-кто, а Древние знали толк во всяких извращениях.

Ну да пес с ними, сейчас важнее другое. Я на базе «Гея», но по-прежнему не имею понятия, где искать Палача. Профессор Гадюкин мне здесь ничем не помог — он даже удивился, когда услышал, что этот гре-баный киборг может быть где-то здесь.

Зато он знал, где искать доктора Игошина. Его кабинет шестью этажами выше и дальше по коридору.

— Там табличка с именем, не пропустите, — рассеянно сказал Гадюкин.

Я снова повернул камень в кулоне и выглянул за дверь. Охранники мгновенно оживились — как и камера на стене.

— Куда? — едва разжимая губы, спросил Виктор.

или Сергей. Не помню уже, кто из них кто.

— В туалет, — деловито ответил я.

— Там есть.

— Да, у меня тут есть! — радостно крикнул Гадюкин. — Вон туда пройдите, в коридорчик, а в конце дверка! Только сиденьице потом поднять не забудьте!

Я молча закрыл дверь. Ну да, все правильно — в кабинет Гадюкина нас скрепя сердце, но пропустили, однако выйти из него позволят только один раз — когда будем уходить. Тем более что здесь у профессора есть все, что нужно для жизни, — туалет, душевая кабина, небольшая софа, даже холодильник и электроплита.

А еще здесь есть биде. Почему-то приколоченное к потолку, но все-таки есть.