Сын атамана

– Ишь ты… – Кондрат посмотрел на Карпа и недобро ощерился. – Только недавно ты Петра Антихристом величал, а теперь он тебе снова царь. Назад решил сдать? Предательство готовишь?

– Да, я не про то, атаман…

Казанкин гонору резко поубавил, а отец подошел к нему вплотную и, посмотрев прямо в его глаза, сказал:

– Всему свой черед, Карп, и каждому воздастся по делам его. Ты хочешь меня с войсковых атаманов сместить?

– Нет.

– А раз нет, слушай меня и не перебивай.

– Я все понял.

Кондрат вернулся в круг и, оглядев сидящих на лавках атаманов и полковников, снова заговорил:

– Итак, мы держим за собой огромные территории, на которых нас поддерживают уже успевшие своих бояр и помещиков переколотить, да добро их разграбить, местные горожане и крестьяне. Однако вступать в наше войско они не хотят, а желают воли, за которую не надо платить своей кровью. Поэтому я считаю, что в случае сильного давления на наши армии со стороны царевых войск, мы за российские города держаться не станем, а сведем всех людей, кто с нами заодно, и отступим на Дон.

– Верно гутаришь, Кондрат!

– Хотят свободы, пусть дерутся за нее!

– Кто с нами, тот уже в казачьих армиях и семьи этих людей на нашей земле!

Сторонники войскового атамана снова поддержали своего лидера, и Кондрат, унимая шум, опять поднял над головой булаву.

– Теперь непосредственно к тому, про что Карп Казанкин говорил. Да, царь московский окончил Северную войну и теперь готовится к походу на Дон, который планирует начать от Тулы в конце мая. Сведения об этом точные, так что можете не сомневаться, атаманы-молодцы. Известно, что против нас выступят три армии под командованием генералов Шереметева, Репнина и Меншикова. Общая численность вражеских войск больше ста тысяч солдат и драгун при большом количестве пушек. И помимо этого, по слову царя в поход против нас выйдут подчиняющиеся Петру башкирские орды, которые от Уфы нанесут удар по яицким казакам, Гурьеву и Астрахани. Сколько будет башкир, никто не знает, даже царь, орда есть орда, но не меньше тридцати тысяч всадников. Поэтому мой вопрос к вам такой, атаманы-молодцы. Как встретим царя с его армиями? Поклонимся ему в пояс ради прощения или будем бороться за нашу волю и жизни доверившихся нам беглецов?

На какое-то время наступает тишина, а затем все помещение наполняется шумом. Десятки сильных глоток выкрикивали свое мнение, и большинство атаманов были готовы продолжить войну против России дальше. И только два десятка донских старшин, среди которых основными были Казанкин, Турченин, Ефремов, Юдушкин, Наумов и Соколов, по-прежнему промолчали. Им было что терять и царь для них не враг, с которым надо биться до победного конца. Следовательно, для богатых старожилов только два варианта: бегство или предательство.

Отец молчание наших старшин, конечно, заметил, но претензий им не высказал, а продолжил свое выступление:

– Раз так, атаманы-молодцы, войну с Петром не останавливаем и от слов своих не отрекаемся. И сразу вам скажу, браты, что драка будет жестокая и много кровушки казацкой на землю прольется, но я уверен, что победа будет за казаками, ибо с нами Правда и среди нас нет предателей. У нас найдется, чем ворогов встретить, и мы их встретим. Здесь и сейчас, не место, чтобы наши военные планы до всех присутствующих доводить. Поэтому командиров армий и отдельных корпусов прошу завтра с утра явиться в войсковую избу на военный совет.

Сказав это, Кондрат повел речь о делах в Войске и об отличившихся в этом году людях, которых набралось около пятидесяти. Пошла раздача наград в денежном эквиваленте и большинство вопросов по награждению храбрецов и умельцев решили положительно.

Затем войсковой атаман уступил место Илье Зерщикову, и он отчитался о том, что на Богатом Ключе поставлен пороховой завод, который уже начал выдавать продукцию, благо пока что сырье имеется в достатке. Кроме того, Илья Григорьевич похвастался тем, что вскоре будет налажено производство ружей: оборудование имеется, и все остальное в наличии: металл, уголь и мастера; так что к весне первая партия отличнейших драгунских карабинов отправится в войска.

Только Зерщиков с круга вышел, ему на смену появился Игнат Некрасов, войсковой Судья Чести. И он был немногословен. За пренебрежение казачьими законами на территории Войска казнено сорок семь человек и отловлено без малого шесть сотен гультяев, которые отлынивали от службы в войске и от работ на благо общества. Все кто желает знать подробности этих дел или имеет к нему претензии, могут навестить его вотчину, здание суда, старую войсковую избу. Претензий к Некрасову предъявлено не было, полномочия его продлили, и он закончил свой доклад словами, что полностью поддерживает действия войскового атамана.