Сын человеческий

Сальюи сразу же обернулась и стала глядеть через овальное окошко в задней стенке кабины.

— Что с ним могло стрястись? — озабоченно спросил Акино, пристально всматриваясь в суживающуюся к началу и поросшую травой прогалину, по бокам которой тянулись шпалеры кебрачо.

— Вот мы и добрались до ущелья Гарганта-де-Тигре, — объявил Отасу и, устроившись поудобнее на сиденье, стал искоса поглядывать на дорогу. — Слава богу, пройдем его засветло, а не ночью.

И вдруг до их слуха донеслась канонада. Стреляли где-то совсем рядом, с маленькими интервалами, но странный нарастающий гул скоро перекрыл все: и грохот артиллерии, и урчание автомобильных моторов. Командир автовзвода встревожился не на шутку. На полном ходу он высунулся из кабины, нажал до отказа на стартер и, круто съехав к обочине, прокричал:

— Воздух! Сворачивайте! В кусты!

А через минуту над лесом, прямо над их головами появился «юнкере». Заметив колонну автоцистерн, он открыл сильный пулеметный огонь и в упор обстрелял грузовики. Свинцовый шквал пронесся по пыльной ленте дороги, взметнув к небу земляные столбы.

Водители растерялись, поднялась паника. Машины заметались и врассыпную ринулись к лесу. Одна автоцистерна и санитарная машина буксовали, изо всех сил стараясь сдвинуться с места, но «юнкере» пронесся на бреющем полете, полив их сверху огненным дождем и вдобавок сбросив бомбу, которая упала рядом с санитарной машиной, но не разорвалась. Люди опрометью выскочили из машины и бросились к зарослям. Подкошенный свинцовым ураганом санитар остался лежать на месте. Автоцистерна неподвижно замерла в кювете. Сквозь разбитое ветровое стекло был виден ничком повалившийся на руль водитель. Из головы его струйкой текла кровь на уцелевшие остатки стекла. Изрешеченная пулями цистерна выбрасывала несметные водяные фонтаны. Грузовики забивались поглубже в лес, пытаясь надежнее спрятаться от смертоносного ока желтого стервятника, который неотступно кружил в небе, сотрясая землю оглушительным треском пулеметов и взрывами бомб.

Грузовик Акино с грехом пополам укрылся между деревьями на опушке. Сальюи с лихорадочной поспешностью забрасывала его всеми ветками, какие только попадались под руку. Сильвестре Акино, не выпуская руля, командовал из кабины, громко кричал на товарищей, стараясь излить охватившую его ярость. Он негодовал на собственное бессилие, его помутившиеся от гнева глаза то и дело обращались к застрявшему в кювете грузовику. Но вдруг тот взлетел на воздух, взметнув столб земли, воды и огня. Искалеченные куски железа разлетелись во все стороны. Решетка радиатора со свистом пронеслась над головами, срезая макушки деревьев. Вокруг черной зияющей воронки, разверзшейся посреди котловины, горел бензин, плясали языки пламени, бросая багровые отблески на огромную кучу искромсанного металла. Когда завеса пыли и дыма рассеялась, все увидали четкие контуры санитарной машины, чудом оставшейся невредимой.

«Юнкере» появился снова и, чертя вензеля, пророкотал над лесом, но бомб не сбросил. Казалось, он просто забавляется тем, что запугивает водителей, внимательно следящих за его акробатическими трюками. Люди, пытаясь совладать со страхом, нестройно кричали, стреляли по самолету из карабинов. Вдруг Акино указал пальцем на санитарную машину и закричал:

— Глядите, глядите!

Между колесами темнело цилиндрическое пятно — неразорвавшаяся бомба.

— Механизм может сработать с минуты на минуту, — бросил Сильвестре, вылезая из своего зеленого убежища. Никто не успел опомниться, как Сальюи уже бросилась к санитарной машине. Все произошло мгновенно, так что Акино не смог даже удержать ее и только крикнул:

— Не смей! Погибнешь!

Но Сальюи летела, не обращая внимания на предостережение, и в один миг добежала до санитарной машины, изрядно поцарапанной осколками и продырявленной пулями. При падении бомба вырыла в песке яму и, залегши в ней, притаилась под пыльным покровом. Сальюи, распахнув дверцу, исчезла в машине. Она работала четко, не теряя самообладания. Быстро обшарила все вокруг, вытащила походную аптечку, набрала полные руки медикаментов, пакетов с бинтами, вату и стремглав побежала к лесу. «Юнкере», снова взмыв над прогалиной, прочесал ее пулеметной очередью. В двух шагах от Сальюи заклубились облачка пыли, взбитой пулями. Девушка припустила во весь дух, змеей прошмыгнула между пылающими обломками грузовика и мертвым санитаром. Водители остолбенели, Акино бросился ей навстречу и в ярости выхватил свертки из рук.

— Ты что, одурела? Не могла подождать?

— Сам же говорил, что машина вот-вот взорвется, — едва переводя дух, пробормотала она.

— Здесь командую я, и давай подчиняйся моим приказам.

Сальюи присела на подножку, зажав коленями походную аптечку. Из своего убежища насмерть перепуганный Отасу смотрел на женщину округлившимися от изумления глазами. Самолет еще рокотал над лесом, но его круги становились все уже и уже. Наконец, словно утомившись, он набрал высоту, сделал петлю и пропал из виду.

Люди некоторое время ждали, что он появится снова. Водители молча и терпеливо смотрели на мутное небо.