Сын эрзянский Книга вторая

— Ну, чего ты разревелась, точно маленькая девочка? — проговорил он, проведя рукой по ее мокрому и холодному лицу.

— Степа, — шептала она, плача, — Степа!.. зачем ты не пришел раньше, я тебя так ждала, так ждала!..

И тут настежь открылась дверь. В звездном сиянии снега стояла Марья. Степан и Дёля оцепенели.

— Степан, сейчас же иди домой! Ты чего тут, бессовестный, делаешь в темной винокурне?

— Выйди давай, я сейчас, — сказал он.

— Нет, сначала выйдешь отсюда ты, потом уж я, — твердо ответила Марья, и спорить с ней было бесполезно.

Степан тронул молчащую Дёлю, которая, казалось, даже не дышала, и направился к двери. Марья пропустила его и сама вышла за ним, оставив дверь открытой настежь.

Степан всю дорогу до самого дома оглядывался назад — идет ли Дёля? Мать не выдержала и сказала:

— Нечего оглядываться, и одна найдет дорогу в дом, где живет ее муж!

Дома Степан полез было на печь, но Марья ухватила его за пиджак и стянула с лесенки. В руках она держала веревку, которую прихватила, проходя сенями. Она стегнула Степана — зло, изо всей силы.

Но Степан легко вырвал у нее веревку и бросил под порог. Ей осталось только ругаться:

— Блудливым петушком вырос, по чужим дворам летаешь!..

Степан молча полез на печь.

— Конечно, где мне теперь с тобой сладить, ты вырос, стал большой, по чужим бабам ходишь, чужих жен отбиваешь! — гневно выговаривала Марья. — Вот придет отец, он тебя поучит немного, он тебе разъяснит, что значит чужая жена! Вот чему ты в городе выучился у своих художников! Вот какая твоя учеба!..

Степан и на это ничего не ответил.

Марья еще долго ругалась, пока не успокоилась на своей постели.

В сочельник из Алтышева пришел Дмитрий. Вся семья попарилась в бане. После ужина Марья, убрав со стола, задержала мужа и сына на своих местах.

— Вот, Дмитрий, перед тобой твой сын, — заговорила она со значительными интонациями в голосе. — Вырос с тебя, вошел в силу, мне одной теперь с ним не справиться. Когда матери с сыном не справиться, значит, подошло время женить... Степану надобно просватать невесту.

Степан хотел было выйти из-за стола, но мать придержала его и села с ним рядом на лавку.

— Сиди, — сказала она. — Разговор идет о тебе, а не об Ильке.

Дмитрий пошевелил скулами. Этот разговор и ему был не по душе. Он хотел отделаться от него привычными словами: «Надо подумать».

На этот раз Марья не оставила его в покое.

— Если, Дмитрий, будешь долго думать, то сын твой до добра не дойдет. Степана надобно обязательно женить! — заключила она решительно.

Дмитрий провел рукой по влажной бороде.

— С чего это ты вдруг — женить да женить? Как же не подумавши?

С годами он делался все медлительнее и неповоротливее. Марья это знала, поэтому всякое важное решение брала на себя.

— Я, Дмитрий, все уже обдумала. Я тебя предупреждала — добром не кончится.

Дмитрий поглядел на Степана. Степан опустил голову.

— Так, так, — сказал Дмитрий.

— Вот пока ты будешь думать да такать, может случиться беда!

— Беда?

И Марья, точно только и добивалась этого вопроса, живо поведала мужу о проделках Степана.

Конечно, в рассказе матери все выглядело как-то страшно, точно Степан и в самом деле был каким-то вором, но он не смог перечить.

Наконец мать выговорилась.

— Вот так, отец, тут долго думать некогда, если не хочешь на свою седую голову позора. Ну, что теперь скажешь?

— Да, знамо, приставать к чужим женам — дело воровское. Но... — он опять помял бороду. — Может, торопиться не надо, дело такое...

— Поговори вот с тобой! — сердито сказала Марья. — Знать, забыл сноху Квасного Никиты? И сыновья все в тебя пошли, такие же похотливые! Один таскался с девушкой по баням, а этот гоняется за замужними женщинами — еще лучше! Все вы такие, у вас у всех кровь одна!..

Дмитрий молчал. Оно, конечно, возражать тут нечего, но женитьба — дело такое... Надо подумать...

Тогда Марья начала подступать с другой стороны:

— Целый век с тобой живу одна, ни снохи у меня нет, ни помощницы! — в ее голосе пробились слезы. — Все дела и заботы на мне одной — и по дому, и по двору. Везде — сама, везде — одна. Сколько каждый год приходится мне одной прясть на вас, ткать. Сил моих больше нет! Дочерей мне господь не дает, все сыновья да сыновья!..

«Это точно, — думал про себя Дмитрий, слушая слезные причитания. — Кругом она одна». И это его сломило:

— Ну что же, коли захотела пожить со снохой, давай женим Степана. Сходи в Алтышево, поищи ему невесту...

Марья с облегчением вздохнула. И взгляд, который она бросила на Степана, был светел и радостен.