Сын героя

О чем речь? – вмешался Иван Иваныч. – Красивая женщина не должна грустить. Я слышал, что речь шла о деньгах. Кому нужны деньги? Вам? – он достал из пиджака сто долларов и протянул Милке. – Вам? – И еще одна купюра перешла к Вике.

– Только одна просьба, – сказал Вика, убирая деньги в карман.– Когда ты, Милка, будешь писать свою статью, а в том, что ты ее напишешь, я не сомневаюсь, не называй, пожалуйста, Иван Иваныча новым русским. Это старый русский, Милка. Разницу я тебе объясню.

– Позволь, а как же обещание? – напомнил участковый Костя. – Ты не узнал, кто убил Полковника.

– Как бы это вам объяснить…

– Нечего объяснять, – сказал Сорокин.

– Нам и так все ясно, – кричали незнакомые парни.

– Да вы послушайте… поймите же… это же очевидно, – оправдывался Вика, наперед зная, что оправдания не помогут, а спасет одно только наступление. – Полковник говорил про пятницу, а по пятницам этот тип, – кивок в сторону Сорокина, – собирает свою дань.

– Пойди проспись, – злобно сказал Сорокин. – Я, к твоему сведению, не числюсь в органах.

– Мы не хуже тебя знаем, какие есть вещи, а каких вещей нет, – подал голос Иван Иваныч. – Друзья, признаюсь, я боялся, что этот оборотень спалит мой катер, потому и платил все это время.

– Идите сюда, Сорокин, – грозно сказал Костя недавнему сослуживцу.

– Да пошел ты подальше, мальчик, – Сорокин своим угрюмым взглядом был готов уничтожить Костю и всех посетителей ресторана, а заодно с ними и всю Землю.

– Тот, кто убил Полковника, будет задержан и арестован, – каменным голосом произнес Костя. – Сегодня же!

– Все дело в пиве, – сказал Вика, – точнее в его количестве. Полковник выпил его слишком много по случаю пятницы. В этот день его многие угощали.

– Он говорил торговцам, что с этого дня им не придется платить дань Сорокину, и все его угощали, – объяснил Иван Иваныч. – К этому времени он окончательно распоясался.

– Простишься со своей лодкой, шпана вшивая, – пригрозил Сорокин.

– Можешь подарить ее дьяволу, – был ответ. – А ты, Серов, передай своей Милке, что она мне еще ни гроша не заплатила со своих иностранцев. Если она откажется платить, мы ее заставим.

– Не думай, что ты в погонах, – спокойно сказал Вика.

– Да что у вас есть против меня? Ничего! – выкрикнул Сорокин.

– Пока действительно ничего, но мое терпение на пределе. Не советую тебе испытывать его и дальше, – ответил участковый Костя.

Залаял Рыжик.

– Все хватит, пошли, – скомандовал Виктор. – Парад окончен. Где мой велосипед?

Ему предстояло найти свой насос и накачать колесо.

Тут кто-то из парней вспомнил:

– Да ведь у нас еще бутылка осталась – старуха должна ворошиловскому стрелку за кольцо.

– Ведь ты у нас был ворошиловским стрелком, верно, Прокопьич? – спросил Иван Иваныч.

Все затихли, одна и та же мысль посетила их.

– Ребята, я не хочу вас пугать, но Прокопьич действительно ас в своем деле. Ты ссорился с Полковником, дед? – спросил Вика.

– Чего?

– Я это говорю не для того, чтобы кого-либо обвинять, но ради установления истины, – туманно ответил Вика. – Ты меня слышал, Прокопьич?

– Да слышал все.

– А помнишь, как Полковнику поднесли рюмку, когда он был слабый с похмелья. Ты ведь выпил у него эту рюмку. Он поклялся тебя убить.

– Помню, – ответил он.

Он сидел спокойно, с привычной улыбкой на губах.

– Вот оно, – заключил Вика. – Не о чем больше говорить. Выпьем, что у нас осталось.

– Я не буду, – отказался Прокопьич.

– Ты что, бредишь, дед. Вот она, бутылка!

– Мне не нужна бутылка, – возразил старик в тапочках.

– Ну так друзья твои остались, такие, как мы, – сказал парень. – Ко всем присутствующим относится.

На пороге показалась Милка, тащившая пакеты фруктовых соков для всей честной компании. Бог весть какие деликатесы были у нее в пакете, но она сразу поняла, что-то изменилось, пока она бегала на улицу. По их унылым лицам, не желавшим улыбаться. Она выпустила свои покупки из рук. И Виктор подумал, какая странная штука эта Милки Уэй и мертвый Полковник.

– Все это липа насчет сердечного приступа, – объявил парень. – А он сцепился с кем-то в коридоре и схлопотал нож в живот.

– Крови почти не было, – меланхолически замечает Иван Иваныч. – Поработал профессионал. Не в обиду тебе будь сказано, – кивнул он Вике.

– А я так читаю, пусть каждый в своем деле будет специалист, – простодушно ответил тот. – Мое мастерство само о себе говорит. Меня в Москву приехать звали?

– На ремонты?

– Евгений Николаевич звал, – соврал Вика. – А хотя бы и ремонты – у меня всегда электрика по высшему классу.

– Пойду-ка я,– заторопился Прокопьич. – Мне в больницу пора. Хорошо бы до ужина успеть.

– Погоди малость, Прокопьич, напоследок помянем усопшего.

– Да нет, лучше пойду, – и тот тихонько удалился.

В дверях появился участковый Костя, в руках он держал черный зонт, а на поясе висела кобура. Кивнул всем собравшимся в знак приветствия, но пригубливать не стал. Он был при исполнении.

– Серов, завтра с утра зайдешь в прокуратуру, – сказал он.

– Открылись новые обстоятельства? – уточнил Вика.

– Сказать не могу, дело секретное, – ответил участковый. – Ну да сам знаешь, подписку давал. Помнишь?