Сын из Америки

Акса заглянула в окно лачуги Земаха и увидела облупившиеся стены, земляной пол и полки с потрепанными книгами. Горел лишь фитиль в плошке с маслом. За столом сидел маленький человек с черной бородой, лохматыми бровями, желтым лицом и острым носом. Он близоруко согнулся над большой книгой. Голова его была покрыта подкладкой от ермолки, а одет он был в стеганую кацавейку, из которой торчал грязный ватин. Пока Акса стояла и смотрела, из норы вышла мышь и пробежала по постели, состоявшей из тюфяка с гниющей соломой, подушки без наволочки и траченной молью овчины, служившей одеялом. Несмотря на то что Земах постарел, Акса узнала его. Он почесался. Потом он поплевал себе на кончики пальцев и вытер их об лоб. Да, это был он. Аксе хотелось смеяться и плакать одновременно. На миг она обернулась в темноту. Впервые за все эти годы она услышала голос бабушки:

— Акса, беги.

— Куда?

— Назад к Исаву.

Потом она услышала голос деда:

— Акса, он спасет тебя от бездны.

Акса никогда не слышала, чтобы дед говорил так пылко. Она почувствовала пустоту, которая приходит перед обмороком. Она привалилась к двери, и та отворилась.

Земах поднял одну лохматую бровь. Глаза у него были навыкате, с желтушными белками.

— Кто ты?

— Вы — реб Земах?

— Да, кто ты?

— Акса из Красноброда. Ваша бывшая невеста…

Земах молчал. Он открыл свой кривой рот, в котором торчал единственный зуб, черный как гвоздь.

— Обращенная?

— Я вернулась в иудейство.

Земах вскочил на ноги. Ужасный крик сотряс его.

— Вон из моего дома. Да сгинет имя твое!

— Реб Земах, пожалуйста, выслушайте меня…

Он подскочил к ней со сжатыми кулаками. Плошка с маслом опрокинулась, и свет погас.

— Падаль!

В доме учения в Холишице было битком народу. Накануне новолуния целая толпа собралась читать молитвы. С женской галереи доносилось благочестивое чтение. Внезапно открылась дверь, и чернобородый мужчина в оборванной одежде шагнул внутрь. Через плечо у него висела котомка. Он вел за собой на веревке, словно корову, какую-то женщину. На ней был черный платок, платье из мешковины и какие-то обноски на ногах. На шее у нее болталась связка чеснока. Молящиеся смолкли. Незнакомец дал знак женщине, и она пала ниц на пороге.

— Евреи, топчите меня! — призывала она. — Евреи, плюйте в меня!

В доме учения поднялась суматоха. Незнакомец подошел к столу для чтения, постучал по нему, требуя тишины, и заговорил нараспев:

— Семья этой женщины родом из вашего города. Ее дедом был реб Нафтоле Холишицер. Это — Акса, обратившаяся и вышедшая замуж за помещика. Ныне она узрела истину и хочет искупить свои мерзкие прегрешения.

Хотя Холишиц был расположен в той части Польши, что принадлежала Австрии, историю Аксы слышали и здесь. Некоторые прихожане утверждали, что обряд раскаяния не таков, что нельзя тащить человека на веревке, как скотину. Иные грозили незнакомцу кулаками. Действительно, в Австрии обратившийся мог вернуться в иудейство по закону этой страны. Но если христиане узнают, что кто-то из обратившихся в их веру подвергся таким унижениям, последуют жестокие упреки и обвинения. Старый раввин реб Бецалель приблизился к Аксе скорыми шажками.

— Встань, дочь моя. Раз уж ты раскаялась, ты — одна из нас.

Акса поднялась:

— Рабби, я опозорила мой народ.

— Раз уж ты раскаялась, Вседержитель простит тебя.

Когда молившиеся на женской галерее услышали о том, что происходит, они бросились в мужское помещение и среди них — жена раввина. Реб Бецалель сказал ей:

— Отведи ее домой и одень в приличную одежду. Человек создан по образу Божьему.

— Рабби, — сказала Акса, — я хочу искупить свои грехи.

— Я наложу на тебя покаяние. Не мучай себя.

Некоторые женщины заплакали. Жена раввина сняла свою шаль и набросила Аксе на плечи. Другая замужняя женщина предложила Аксе накидку. Они отвели ее в помещение, где в прежние времена заключали согрешивших против общины, — в нем еще сохранились колода и цепь. Там женщины одели Аксу. Кто-то принес ей юбку и башмаки. Пока они хлопотали вокруг Аксы, та била себя кулаками в грудь и перечисляла свои прегрешения; она посрамила Бога, она поклонялась идолам, она совокуплялась с гоем. Акса всхлипывала:

— Я занималась колдовством, я вызывала дьявола. Он сплел мне венец из перьев.

Когда Аксу одели, супруга раввина увела ее к себе в дом.

После молитв мужчины стали расспрашивать незнакомца, кто он такой и что его связывает с внучкой реба Нафтоле.

Тот отвечал:

— Мое имя Земах. Я должен был стать ее мужем, но она отказала мне. Теперь она пришла просить у меня прощения.

— Еврею подобает прощать.

— Я простил ее, но Вседержитель есть Бог Возмездия.

— Но Он есть и Бог Милосердия.

Земах стал спорить со знатоками Писания и тотчас обнаружил свою эрудицию. Он цитировал Талмуд, Комментарии и Респонсы[19]. Он даже поправил раввина, когда тот допустил неточность в цитате.

Реб Бецалель спросил его:

— Ты женат?

— Я разведен.

— В таком случае все можно уладить.