Сын из Америки

— Милая душа, куда я денусь без тебя? Ты святая. Прости мне мою жестокость. Это из-за моей любви. Я хотел очистить тебя, чтобы ты могла воссесть в раю со Святыми Матерями.

— Я удостоюсь, чего заслужила.

— Почему это должно было произойти именно с тобой? Или в небесах нет справедливости? — И Земах стал причитать тем голосом, который приводил Аксу в ужас. Он бился головой о стену.

На следующее утро Акса не встала с постели. Земах принес ей кашу, которую сварил на треноге. Когда он кормил Аксу, каша выливалась у нее изо рта. Земах привел городского лекаря, но лекарь не знал, что делать. Пришли женщины из погребального общества. Акса лежала, совершенно обессилев. Жизнь иссякала в ней. В полдень Земах отправился пешком в город Ярослав за доктором. Настал вечер, но Земах не вернулся. Еще утром жена раввина прислала Аксе подушку. Впервые за многие годы Акса спала на подушке. К вечеру женщины из погребального общества разошлись по домам к своим семьям, и Акса осталась одна. Фитиль горел в плошке с маслом. Чуть теплый ветерок влетал через открытое окно. Луны не было, но звезды поблескивали. Стрекотали сверчки, и лягушки квакали человеческими голосами. Время от времени тень проходила по стене напротив ее постели. Акса знала, что конец ее близок, но не боялась смерти. Акса вглядывалась в свою душу. Она родилась красивой и богатой, ей было дано больше, чем другим. По несчастью, все стало наоборот. Страдала ли она за свои грехи или в нее воплотилась душа согрешившего в одном из прошлых поколений? Акса знала, что последние часы ей следует употребить на молитву и покаяние. Но таков был ее удел — сомнение не оставляло ее даже теперь. Дедушка говорил ей одно, бабушка — другое. Акса читала в старинной книге об отступниках, отрицавших существование Бога, считавших мир случайным сочетанием атомов. Теперь у нее было одно желание: чтобы ей было дано знамение и открылась полная истина. Акса лежала и молилась о чуде. Она забылась легким сном, и ей снилось, что она падает в бездну, тесную и темную. Каждый раз, когда ей казалось, что она достигла дна, оно распадалось под ней, и Акса начинала погружаться вновь еще быстрее. Тьма становилась все тяжелей и бездна все глубже.

Акса открыла глаза, зная, что ей делать. Собрав последние силы, она поднялась и нашла нож. Она сняла наволочку и немыми пальцами распорола швы подушки. Из пуха, которым была набита подушка, она извлекла венец из перьев. Некая сокрытая рука сплела в верхней части венца четыре буквы Господнего Имени.

Акса положила венец возле постели. В колеблющемся свете фитиля она отчетливо видела каждую букву: Йод, Хей, Вав и еще Хей. Но она спрашивала себя, почему этот венец есть большее откровение истины, чем тот? Неужто и на небе есть разные веры? Акса стала молиться о новом чуде. В своем смятении она вспомнила слова дьявола: «Истина в том, что истины нет».

Поздно вечером одна женщина из погребального общества вернулась к ней. Акса хотела попросить ее не наступать на венец, но была слишком слаба. Женщина наступила на венец, и его тонкие сплетения распались. Акса закрыла глаза и больше никогда не открывала их. На рассвете она вздохнула, и душа ее отлетела.

Одна из женщин подняла с полу перо и поднесла к ноздрям Аксы, но перо не шелохнулось.

Позже в тот же день женщины из погребального общества омыли Аксу и одели ее в тот саван, который она сама себе сшила. Земах так и не вернулся из Ярослава, и о нем больше слыхом не слыхивали. В Холишице поговаривали о том, что его убили на дороге. Некоторые предполагали, что Земах был не человеком, а злым духом. Аксу похоронили возле часовни одного святого человека, и раввин произнес над ней погребальное слово.

Одно осталось загадкой. Перед самой смертью Акса распорола подушку, присланную ей женой раввина. Женщина, омывавшая ее тело, обнаружила следы пуха у нее между пальцев. Откуда у умирающей нашлись силы сделать такое? И что она искала? Но сколько бы жители города ни гадали об этом, сколько бы объяснений ни пытались найти, им так и не удалось узнать истину.

Ибо если и существует такая вещь, как истина, она замысловата и сокровенна, как венец из перьев.

Плагиатор

1

Раввин из Мархлева реб Касриэл Дан Кинскер ходил взад-вперед по своему кабинету. Время от времени он останавливался, хватал себя за белую бороду левой рукой и, отпустив бороду, растопыривал перед собой все пять пальцев — характерный жест, означавший, что рабби столкнулся с некой проблемой. Рабби разговаривал сам с собой: «И как он только решился на такое? Он в самом деле переписал все слово в слово!»

Рабби имел в виду одного из своих учеников, Шабсая Гетцеля. В течение нескольких лет этот Шабсай Гетцель учился у рабби и часто пользовался его рукописями. В самом деле, рабби даже просил его переписать несколько своих толкований.