Сын Лаймы

Заорал Франц, руками замахал и из кареты вывалился мешковато.

— Ты-то как здесь оказался?! — истерически он завизжал, — Мы же тебя с собою не приглашали!

— То есть как это?! — восклицает силач, — Я ж к тебе работником на год нанимался? — Нанимался. Куда ж я без вас-то! Послужить вам всегда ведь я рад, ага…

Пришлось всей беглой кавалькаде назад возвертаться.

Смирился Франц с горькой мыслью, что как ни крути, а придётся ему от чёртового силача откупиться. Взял он золотишка из своей кубышки, в мешочек его насыпал, Слепня позвал и ему говорит:

— На, сын рыбака Дундур, свою плату за службу. Отпускаю я тебя раньше срока. Ты мне более здесь не нужон.

Подкинул Дундур в руке золото и на барона взгляд недоумённый переводит.

— Опа-на! — он восклицает, — Да разве ж это мешок, барон Франц?! Это ж мешочек. Мешочишечка даже… Не-ет, я на такой откуп не согласен! Или вот такой мешок подавай, — и он вытаскивает из-за пазухи мешчище громадный, — или я тута останусь, при вас!

Что тут было делать несчастному Францу! Понял он вдруг отчётливо, превозмогая свою жадность, что смерть его летает не за горами. Собрал он в спешном порядке всё своё золото, какое было ценное добро из имения пораспродал — а всё равно выходит ведь мало.

Тогда кликнул он клич по знакомым своим и родственникам, и целый баронский сходняк на сбор у себя созвал. Так, мол, и так, он помещикам объясняет: если вы не скинетесь всем кагалом да не наполните золотом вот этого мешка, то тогда не только я, но и вы все пропали!

Рассказал он баронам чёрным про наказание сиё божье, про чёртового этого силача Слепня, и весьма крепенько своим рассказом их озадачил. Не поверить они Францу не могли, ибо не тот он был мужик, чтобы бредни здесь измышлять. Но и поверить в неуязвимость простого парня им как-то не хотелось.

Ну и золота своего было им жалко — это вообще-то, было во-первых!

— Нет, — покачал головою самый старый барон, — что-то мне в эту ахинею не верится. Давай-ка его слегка проверим! Где у тебя ружьё на лосей да на медведей?

Принёс ему Франц заряженное ружьё, и этот барон не шибко доверчивый то ружьишко у него берёт. Вышли они всей гурьбой на балкон, глядь — Дундур по дворику, посвистывая, прохаживается. Прицелился барон этот в него моментально — ба-бах! — и пулю смертоносную ему в лоб посылает.

Только что это?! Дундур-то и не думает падать замертво! Он лишь рукою пред собою махает и орёт удивлённо нечестивой компании:

— Гляди-ка, Франц — какие мухи у нас по двору летают! Во — над самым ухом одну я споймал! И какая же она горячая, вай!

Неудачливый убивец, то слыша, аж ружьё из рук выронил.

А баронская банда возвертается тогда назад, в гостиную залу, и с видом общим похоронным таковое решение принимает:

— Это точно не человек! Это сам дьявол!.. А от дьявола золотом откупаются, не так ли? Придётся нам всем соборно мешок этот чёртов набрать, а иначе нам амба, факт!

Бросились бароны по своим имениям и замкам, и всё своё золото в поместье Франца они доставили. Набился мешок громадный под самую завязку, и настал срок с Дундуром Францу расплачиваться. Погрузил Слепень то золото на телегу и в дом родной, напевая, поехал. А потом всех бедняков окрестных он оповестил и тем золотом щедро нуждающихся наделил.

Себе же не оставил он даже монеты. «Э-э! — смеётся весёлый богатырь. — Не для того ведь я на свет народился, чтобы золото в кубышке копить. Есть у меня и поесть чего, и попить, есть на плечи чего накинуть, да голову где приклонить — мне и того довольно. Я ведь, в отличие от вас, человек вольный!»

Ибо видел он, что не все оказались делёжкой богатства довольны. Некоторым казалось, что их несправедливо обделили, и уходили они оттуда хоть и с золотом в кармане, но злыми. У многих же жадность в очах загорелась, и это алчное пламя ничуть не отличалось от того пламени, что видел Дундур в глазах Франца. «Да-а, — невесело подумал силач, — видно, отняв у грабителей их богатства, я не усмирю в людях самого стяжательства. Надо мне будет главный корень людского зла вырвать попытаться — сразиться я должен с самою Марою!..»

Пожил он в доме отчем ещё немного, а потом снова потянуло его в дорогу. «Пойду-ка я, — говорит он, — к самому королю в гости наведаюсь. Может статься и пригожусь на какое-либо дело, а то дома мне заняться нечем…»

Собрал он котомку с припасами, с родителями попрощался да и пошёл, куда ему было надо.

И вот шёл он, шёл, мерил путь-дороженьку своими ноженьками, пока не добрался, наконец, до той страны, где король их обитал. И видит Дундур — чего-то в этой стране не в порядке, ибо все бегают, гоношатся, и вроде как находятся в панике. Спрашивает он суетливых аборигенов: в чём, дескать, дело, отчего такая кутерьма? А те ему отвечают: да ты чё, разве не знаешь, что сильный враг из-за моря на нас напал? Война, брат, говорят они, война!..