Сын лекаря

– Я неплохо владею этой штукой. Конечно, с настоящим воином мне не сравниться, но убить человека или другое животное труда не составит. Однако это еще не все. Этим можно наносить разной тяжести раны. Можно убить сразу, можно нанести глубокие порезы. Можно использовать так, как мой брат, – никакой угрозы жизни, но очень больно, ты ведь и сам почувствовал. Одна из граней мастерства владения уруми – это умение наносить контролируемый вред. До того, как вы стали представлять угрозу, молодые эльфы тренировались на свиньях. Но ваше строение гораздо ближе к первородным, чем у свиней, так что тренироваться на человеке гораздо удобнее. Тебе повезло, человек, других пленников отправляют в школы. Там вы долго не выдерживаете. Наверное, это довольно жестоко, но без этого невозможно научиться. Смирись. Ты ведь так цепляешься за жизнь, а я постараюсь тебя не убивать. Может быть, ты выживешь и привыкнешь. Когда ты перестанешь быть нужен, я не стану передавать тебя в школу. Будешь домашним любимцем. Я слышала, что раньше людей иногда держали в домах.

Я с трудом удержался от того, чтобы броситься на Иштрилл, такое страстное желание кого-то прикончить меня еще не посещало. Но удержался. Не время еще.

– А сегодня ты приготовишь зелье для моего брата. Необходимые ингредиенты тебе принесут.

Следующие несколько дней тянулись очень медленно. Меня однажды выпустили из свинарника, для того, чтобы я мог приготовить зелье, все остальное время я провел в нем. Никогда раньше мне не приходилось проводить запертым в комнате более нескольких часов. Я довел до совершенства свою набедренную повязку. Она держалась крепко, не стесняла движений, и в ней появилось даже что-то вроде карманов, в одном из которых я спрятал свое единственное оружие – обгорелый колышек. Потом я внимательно осмотрел стены и потолок. Я взобрался на перегородку, разделяющую загоны, и полюбовался на соседку – огромную свинью, которая меланхолично жевала свой корм. Меня тоже исправно кормили – дважды в день приносили по большому куску мяса и несколько запечённых клубней какого-то растения. В первый раз увидев эти клубни, я здорово удивился – до сих пор в этом мире мне картошка не встречалась. Интересно, где они ее выращивают в лесу? Было довольно вкусно, особенно после того, чем кормил меня брат нынешней хозяйки. Я во всех подробностях на ощупь изучил свой ошейник и пришел к выводу, что могу попытаться его с себя снять. Замок не был очень сложным, а Беар как-то несколько дней посвятил тому, чтобы обучить меня справляться с замками и запорами. На мои сомнения по поводу необходимости подобных знаний он заверил, что никогда не знаешь, когда что понадобится. И лучше уметь открывать замки без ключей и никогда этим умением не воспользоваться, чем не уметь. В общем, замок сложностей не представлял бы, будь у меня хотя бы гвоздь. Любой кусок металла длиной пять сантиметров и достаточно тонкий, чтобы пролезть в замочную скважину. Ничего подобного у меня не было, и я внимательно изучил каждое звено цепи, даже потренировался хвататься за цепь так, чтобы не ранить руку о колючие звенья. Проверил крепление цепи к стене – оно было закрыто на точно такой же замок, как и ошейник у меня на шее. Тогда мне пришла в голову идея воспользоваться своим колышком. Я потратил несколько часов на то, чтобы отломать от него достаточно тонкую щепку, посадил несколько заноз и сорвал пару ногтей, но добился своего. И полночи потратил на то, чтобы взломать замок, которым крепилась цепь к стене. Хотя хотелось заниматься тем замком, что у меня на шее, но на ощупь это делать я побоялся – опасался за драгоценную щепку, отломанную с таким трудом. Остаток ночи я потратил на то, чтобы этот замок закрыть – и еле успел до утренней кормежки. На следующую ночь мне удалось снять с себя ошейник – большего блаженства я в жизни не испытывал. Я с тихими стонами ощупывал шею, покрытую незаживающими ранами, промывал их водой и прикладывал к ним листья растений. Потом спохватился и принялся выламывать из ошейника шипы, которые доставили мне столько неприятностей. К утру мне удалось избавиться только от одного из них, и я изломал свою щепку на крошечные кусочки, так что замок на ошейнике мне закрыть так и не удалось – слава богам, слуга, принесший завтрак, не обратил внимания на то, что замок открыт. В течение следующей ночи я обзавелся еще тремя шипами, которые тоже заботливо припрятал в кармане набедренной повязки. Кто бы мне раньше сказал, как я счастлив буду, надевая на себя ошейник только потому, что этот ошейник больше не причиняет мне боли.

Каждый день до меня доносились крики доу Лэтеара – он требовал, просил, умолял, чтобы ему дали побольше зелья – его родные выдавали ему достаточно, чтобы он не умер, но явно недостаточно даже для того, чтобы привести его в норму.