Сын леса

Прогрессировал я и в магии. Пусть не случалось с момента моей мести шагов на новые ступени, но я и так стоял абсурдно высоко для моего возраста, однако при этом имел чудовищно скудный арсенал магических атак, сводящийся к одной молнии. Для меня вообще стало сюрпризом, что нормальные люди сначала изучают нечто вроде кулака ветра, а моя единственная атака — признак высокой ступени и хорошего контроля сил. Я же просто видел, как отец её применял и считал нормой для ветровика, а потому раз за разом пытался создать разряд, пока не получилось. Но теперь всё было иначе. Бывалые товарищи просветили, они за жизнь всякого повидали. А Эсуф скупал, по возможности, свитки с описаниями заклинаний. Дело это было не простое, для не дворян они вообще являлись запрещёнкой, но ушлый торговец знал места и людей, у которых их можно достать, имея кое-какие связи — в том числе и с городским криминалом. Вообще, чем больше становилось известно о купце, тем больше он вызывал удивление, уж больно много у мужика было связей, знакомых и друзей в разных местах. Но в любом случае и бывшие ополченцы, и я порой корпели над пергаментом, время от времени матеря охреневших по поэзии аристократов, пытаясь понять, что же имел в виду очередной маг с высоким слогом головного мозга.

Это, кстати, было дополнительным стимулом для вояк. В обычной ситуации подобную литературу было не достать, а в ополчении свитки зачитывались до дыр тайком от офицеров теми, кто вообще разумел грамоту. Я же велел купцу скупать вообще по магии всё, что он сможет добыть, потому что, во-первых, мне она была дико интересна сама по себе, как бывшему жителю не магического мира. А во-вторых, я оставался дикарём, который видел в деньгах мало ценного, не представляя на что их ещё тратить, будучи в высшей мере самодостаточным как раз за счёт магии. Ну и кроме того, не видел смысла ограничивать кого-то в получении знаний, так что в Речнолеске сама собой образовалась небольшая магическая библиотека, в которую Эсуф натащил уже более пяти десятков магических трактатов, две дюжины алхимических, которые штудировала не покладая рук Жэндэ и немножко развлекательной да исторической литературы, чтобы учить по ней ребятню. Не то, чтобы я прям предпринял усилия к тому, чтобы у нас появилась первая школа, тут оказалось достаточно дать людям разрешение. Знание — это сила, здесь это понимали все и не хотели для своих детей судьбы слабаков. Здание, правда, выглядело не как обитель науки, а как донжон с большим солярием наверху, но я не требовал от средневековья много. Просто не мешал местным и не давал обществу расслаиваться на сильных, умных да богатых и всех остальных, которые должны гнуть перед ними спины, обещая поотрывать головы непонятливым. И подумывал написать свой собственный трактат о справедливом обществе а ля «коммунизм для чайников». Вряд ли он тут кому-то поможет, не так магический мир устроен, но что ж не оставить свой след в мировой литературе, пусть и маленький?