Сын Льва

— Он сможет навестить тебя в Башне Молчания.

— Не стоит. — Каста встала, набросила на себя тунику, посмотрела пожилому стражнику прямо в глаза. — Иногда крыс и червей лицезреть приятнее, чем тех, кто когда-то был тебе дорог.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Солнце над Дарнатом поднялось уже высоко, когда Самедьяр постучал в ворота роскошного особняка купца Узмая в Храмовом квартале. Ворота открыл раб-привратник и тут же провел Самедьяра в огромный тенистый сад, где хозяин дома после полуденной трапезы нежился в бассейне.

В саду два раба встретили Самедьяра, омыли ему ноги и предложили переодеться в свежую тунику из тонкого белого хлопка, а также окропили гостя благовониями. После пыльных и душных улиц Дарната переодевание в чистую одежду стало настоящим удовольствием. Приведя себя в порядок, Самедьяр по дорожке, мощеной мраморными плитами, направился к бассейну. Узмай медленно плавал на спине, выставив из чистейшей голубоватой воды свое огромное волосатое брюхо. Две молоденькие рабыни-афаристанки, облаченные только в узенькие набедренные повязки, стояли на бортике бассейна, ожидая, когда их хозяин выйдет из воды, чтобы подать ему полотенце и бокал с шербетом. Самедьяр скользнул взглядом по афаристанкам, оценил их безупречные соблазнительные формы и перевел взгляд на Узмая, который к этому моменту заметил гостя.

— Мой друг! — Узмай помахал молодому человеку рукой. — Добро пожаловать в мой скромный дом. Освежись, если у тебя к тому есть желание.

— Благодарю, господин, но я лучше подожду вас здесь.

— Однако, как сегодня жарко! — Узмай нырнул, выплыл, отдуваясь и фыркая, как бегемот. — Не вылезал бы из бассейна, клянусь грудями Куа! Ты принес мне хорошие новости, друг мой?

— Более чем хорошие, господин.

— О Игерабал! — Узмай в несколько гребков доплыл до мраморной лестницы, выбрался из бассейна. Вытер полотенцем лицо, знаком велел рабыням удалиться. — Выкладывай!

— Я разговаривал с самим владыкой Ашраном, и он принял деньги и сообщил мне, что шофет готов принять его план.

— Верно ли?

— Истинно так, господин. Ашран не станет лгать. Божественный шофет так влюблен в вашу дочь, что готов сделать все, лишь бы добиться ее благосклонности.

— И я действительно стану Сыном Моря?

— В самое ближайшее время, господин.

— Благодарение Игерабалу! Знали бы отец мой и мать, что однажды их сын вознесется так высоко! — Узмай вознес взгляд к небу. — А заказ на строительство новых кораблей?

— Он уже почти готов. Ашран убедил государя взять кредит у богатых купцов Дарната, и шофет согласился.

— Повтори еще раз! О, твои слова звучат нежной музыкой для моего слуха! Сколько судов собрался заказать светлейший шофет?

— Пока неизвестно. Но я кое-что узнал у придворных. За небольшое вознаграждение они сообщили по большому секрету, что назревает война с сабейскими пиратами. А это значит, что светлейшему шофету понадобится много кораблей. Стоимостью в тысячи саккаров.

— Какие хорошие вести ты сегодня принес! Воистину, ты просто вестник удачи. Я прикажу щедро наградить тебя.

— Я старался не ради награды.

— Знаю, ты лучший мой друг, Самедьяр. Я тебе очень благодарен. — Узмай ласково потрепал молодого человека по плечу. — Иногда я отношусь к тебе, как к сыну. Это честь для меня — иметь такого друга.

— Во власти господина сделать так, чтобы я стал ему больше, чем сын. Чтобы я стал его зятем.

— Ах, друг мой! — Узмай поморщился. — Ты опять об этом! Ты же знаешь, что сам шофет…

— Шофет не сможет жениться на прекрасной Шеммер-Та-Нат. Его страсть пройдет. А я готов жениться хоть завтра.

— Я бы с радостью благословил вас, Самедьяр. Но Шеммер-Та-Нат не согласится выйти за тебя замуж. Ты ведь говорил с ней, не так ли?

— Говорил.

— И что же?

— Она отказала.

— Вот видишь! — Узмай сокрушенно покачал головой, почмокал толстыми губами. — Моя дочь не любит тебя.

— Верно. Она никого не любит, кроме этого мерзкого раба Леодана.

— Что я могу поделать? Моя дочь очень им дорожит, а я не привык ни в чем отказывать моей девочке. Этот смазливый никчемный мальчишка и мне, как кость в горле. Но я ничего не могу сделать. Дочка никогда не согласится расстаться с этим сыном свиньи и ишака. С тех пор, как умерла моя жена — да упокоит среброглазый Шеш ее светлую душу! — Шеммер-Та-Нат ни на день не расстается с Леоданом. Этот женоподобный чохи[1] для нее дороже всех женихов Дарната, вместе взятых. Я ведь не раз пробовал уговорить ее, но она даже не хотела меня слушать, избалованная девчонка! Последние два года я этого проклятого дорийца даже на рынок не могу послать без ее позволения.

— Теперь, когда сам шофет склонил свое светлое око к вашей дочери, у нас есть возможность избавиться от негодного раба.