Сын маминои подруги (СИ)

Да и бабушку еще разбудит своими ночными гигиеническими процедурами. Что так и ляжет спать вся в следах греха. Не у Захара же мыться? Хотя, может, это не такая уж и глупая идея и… Нет, надо уходить.

— Держи, — в ее ладонь скользнуло что-то круглое. Это оказалось яблоко с блюда с фруктами.

Ульяна хотела спросить что-нибудь вроде «Зачем?», но почему-то не стала. Кивнула и молча обхватила яблоко пальцами. Оно было круглое и ладно лежало в ладони.

***

— Ты замерзнешь, — Уля смотрела куда-то в середину груди Захара, в развал так и не застегнутой короткой куртки.

— Ты же сама сказала — мне до соседнего дома.

А потом он привлек Улю к себе, прижал — и поцеловал. В губы, каким-то таким поцелуем, от которого у нее закружилась голова похлеще, чем от тех, смелых поцелуев в постели. Когда не в губы, а совсем в другие места. Но голова сейчас кружилась так, что до слабости в ногах.

— До завтра, — шепнул ей Захар прямо в приоткрытые губы. — Точнее, до сегодня. — А потом развернул, подтолкнул к двери бабушкиного дома и напутствовал. — Постарайся выспаться.

***

Утро было милосердным. Настасья Капитоновна дала Уле выспаться, и лишь, когда часы показали одиннадцать, начала будить внучку.

— Улюшка, давай-ка просыпаться, девонька. Уже гости скоро придут, а ты все подушку обнимаешь, — Уля сонно вздохнула и перевернулась на спину. — Что, допоздна вчера с Захаркой засиделись?

Вот слова про Захара — самое лучшее средство, чтобы резко проснуться. И так же резко сесть на диване. Настасья Капитоновна устроилась на краю дивана и с какой-то чуть насмешливой — а, может, Уле это показалось спросонья — улыбкой смотрела на внучку.

И засиделась, и залежалась и даже заскакалась верхом. Ох…

Уля зевнула, пряча за ладонью смущение.

— Ну да, немножко.

— Это ничего, — Настасья Капитоновна похлопала ее по руке и встала. — Сегодня пораньше ляжешь.

Уля смотрела в спину выходящей из комнаты бабушки.

Пораньше ляжешь… Нет, это вряд ли. И она счастливо улыбнулась, довольно и по-кошачьи подтягиваясь. Что-то вдруг твердо уперлось ей в бедро. Ульяна опустила руку. Это оказалось яблоко, которое дал ей вчера Захар. Она наполнила ладонь теплым гладким кругляшом, и улыбку ее стала еще шире. И мечтательной.

А потом Ульяна вспомнила про неврученный подарок — и резко соскочила с дивана. Так, томления и мления оставим до… до прихода Захара! А в том, что он придет, Уля не сомневалась. И это было прекрасно.

***

Костяк лучших людей хора состоял из шести человек. Все это были женщина преклонного возраста, но энергичного характера.

Они шумно рассаживались за раздвинутый по такому случаю стол, громко переговаривались и делились новостям — будто не они вместе пели два дня назад. Но за два дня новостей-то могло накопиться преизрядно.

Настасья Капитоновна хлопотала вокруг гостей, попутно хвастаясь. Поводов для хвастовства у нее было два. Первый — сама Уля. А второе — подарок, привезенный Улей: несколько клубков тончайшего итальянского мохера. Пакет с клубками передавали из рук в руки под одобрительное цоканье языками, на Улю смотрели тоже в целом одобрительно. А Ульяна то и дело бросала взгляды на дверь. Она поймала себя на том, что ее незаметно охватило чувство сильнейшего нетерпения. Или предвкушения.

Гости, между тем, наконец, расселись и принялись спорить, кто будет открывать бутылку кахетинского красного полусладкого.

Именно в этот момент стукнула входная дверь.

— Кто это, Настасья? Вроде все наши на месте? Или еще кого позвала?

Ульяна же замерла, не сводя взгляда с двери комнаты. В проеме показался Захар. Он был одет в костюм, похожий на горнолыжный, только очень свободный.

— Добрый день, дамы. С наступившим.

Дамы замерли, уставившись во все глаза глаз на Захара.

Первой подала голос Настасья Капитоновна.

— Так вот кто нам вино откроет.

— С удовольствием, — Захар шагнул в комнату.

— Так ты разодевайся, Захар, да садись к столу.

— Нет, спасибо, — Захар взял бутылку и штопор. — Я за Ульяной.

Теперь все взгляды повернулись к Уле. А она почувствовал непреодолимое желание зардеться. Да, вот именно так — зардеться.

— Что значит — за Ульяной?

— День сегодня хороший, Настасья Капитоновна, — Захар поставил открытую бутылку на стол. — Тепло, солнечно, ветра нет. Я снегоход выкатил. Хочу Уле показать наши красоты. Вы как, не против?

На «показать красоты» у Настасьи Капитоновны не нашлось возражений. Но нашлись другие слова.

— Так пообедайте с нами сначала. Ко мне вон тут подруги пришли. С хора. Покушаем, попоем. А потом и ехать можно.

На лице Захара отчетливо промелькнула вся «радость» от такой перспективы, но аргументы у него были железные.

— День сейчас короткий, смеркается рано. По темноте ездить не хочу. Да и не видно ничего. Так что мы уж лучше покатаемся сначала, а потом придем к вам… на ужин.

— Так Уляшка еще не ела ничего толком.