Сын Наполеона

Местность, по которой он шел, была более обработанной, более ухоженной. Виднелись редкие аллеи посаженных то там, то тут деревьев. В центре лужайки росли эвкалипты и колючие кустарники.

Мальчик почувствовал капли пота на лбу. Он устал, его беспокоили мысли о выволочке, которую ему обязательно устроит капитан Батлер за то, что заблудился…

Понемногу юнгу охватывал страх: а если капитан и его спутники решили вернуться на борт?.. Корабль готов к отплытию. Если ушли без него? Что станется с ним? Один на этом острове, где он никого не знает?.. Как вернется в Европу?..

Ну нет! Не стоит бояться одиночества, ни того, что потерялся. Пережив многое, Андре чувствовал в себе силы выйти из любого положения без чьей-либо помощи. Ему хотелось вернуться в Англию, а оттуда — во Францию. Он все время думал о матери, такой доброй и нежной. Вспоминал ее светлые волосы и голубые глаза, как она улыбалась ему, когда он просыпался в их маленьком домике в Пасси, как она его ласкала и холила. Нет! Андре не забыл поцелуев своей матери, повторял про себя, что однажды увидит ее вновь. Он станет большим и сильным, он станет мужчиной, закаленным путешествиями, настоящим моряком, не отступающим ни перед чем. Тогда, без страха попасть в лапы мистера Индюка, который хотел сделать из него вора, не боясь и скупщицы краденого миссис Вонючки, не опасаясь быть схваченным за бродяжничество констеблями, под защитой звания моряка королевского флота, между плаваниями, он будет искать, будет расспрашивать и найдет мать.

В памяти всплыл образ Энни, и мальчик сказал себе, что ее он тоже хотел увидеть. Сколько бы историй он рассказал ей! Что случилось с бедной девочкой? Все так же продает цветы? Интересно, ждала ли она его, как обещала, возле кондитерской в Холборне? И что подумала, когда он не вернулся? Девчонки не представляют, что такое плавание. Она, небось, думает, что до Святой Елены как до Гринвича. Если пойдут в Пернамбуку, об этом говорил капитан, один Бог знает, когда они увидят лондонский мост. А Энни продает цветы и ждет его у лавки пирожника, где они так здорово кутили, распивая лимонад…

Мальчик скрыл от капитана Батлера все, что касалось детства. Сказал лишь, что его родители были на континенте и когда-нибудь он вновь встретится с ними. Капитан обещал помочь ему в поисках, но при условии, что парень будет учиться морскому делу на торговом судне и потом служить на одном из кораблей королевского флота.

Покидать капитана никак нельзя, следовало вернуться в порт и отправляться в Европу. И при мысли, что он может потеряться, что его могут оставить на острове без надежды когда-либо увидеть мать и Энни, у Андре замерло сердце, а глаза наполнились слезами…

Однако он пересилил минутную слабость, у него ведь была сильная воля.

— Полноте, — сказал он себе, — я уже мужчина, моряк… И речи быть не может о том, чтобы жаловаться и хныкать, это сделала бы Энни, потеряйся она здесь, среди скал и деревьев, так похожих друг на друга… Попытаемся найти дорогу!

Андре решительно пошел дальше, шагая по тропинке, очищенной от камней и вроде бы даже подметенной. Она расширялась и становилась все более ухоженной, почти как садовая…

На скале он заметил красивый странный цветок, причудливый розовый колокольчик с многоцветным венчиком, напоминающим сабо, с прожилками, где задержались капельки росы.

Андре сорвал этот дикий цветок и повертел его в руках, думая, что у Энни в корзине не было таких красивых и он с радостью подарил бы его ей, если бы случай, чудо, волшебная палочка из сказки, которую рассказывали матросы на полубаке, перенесли вдруг девочку из Лондона на Святую Елену.

Но Энни не появилась, не было волшебной палочки, и никакое чудо, кажется, не могло произойти.

За поворотом дорожки он вдруг увидел перед собой неказистый домишко, похоже, обитаемый, и совсем рядом идущего по той же тропинке, что и он, грузного мужчину в китайке и соломенной шляпе…

Человек шел медленно, глубоко задумавшись.

Иногда он останавливался, доставал из табакерки щепоть табаку и вновь продолжал путь, не обращая, казалось, никакого внимания на окружающую природу.

Заметив идущего, Андре, уже направившийся к дому, им обнаруженному, чтобы спросить дорогу, решил обратиться к нему. Может быть, он объяснит, куда идти.

Мужчина остановился, как он это делал уже много раз. Затем, разглядев скалистый уступ, сел, вынул из кармана платок. Сняв шляпу, вытер капли пота, блестевшие у него на лбу.

Тогда юнга осторожно приблизился к нему.

— Простите, мистер, — спросил он, как мог, по-английски, — эта дорога выведет к морю… в порт, где стоит на якоре «Воробей»?

Наполеон, поскольку именно его встретил Андре, опередив капитана Батлера со спутниками, с удивлением посмотрел на мальчика, который обратился к нему так запросто.

Он ответил на плохом английском:

— Кто ты, малыш?

— Нэд, юнга с «Воробья».

— Английское судно?

— Да… Капитана Батлера…

Наполеон вздрогнул. Только что прозвучало имя одного из тех храбрецов, которые посвятили себя его освобождению.

Он с любопытством взглянул на мальчика.