Сын парижанина

— Бедняга, мы ели в его доме! — пожалел парижанин.

— Да, но он повесил бы нас за ноги… — заметил янки.

— …И написал бы «Б. Р.» вместо эпитафии[179]. Согласен, страшновато.

Пешие преследователи дрогнули; всадники продолжали скакать в обход.

— Точно, нам перережут дорогу! Проклятый бочонок никак не кончится! Нужно продержаться еще пять минут, — сказал Тотор.

— Трудновато, но попробуем.

— Жаль, что не могу помочь тебе!

— Подряд, с промежутком в пять секунд, прозвучали еще три выстрела из винчестера, и трое из пеших преследователей упали. Крики боли, ярости сопровождали их падение. Автомобилисты сразу увидели результат: трое убиты или тяжело ранены, отряд нападавших распался и деморализован.

Бросив на дороге убитых и раненых, уцелевшие кинулись в кусты. Став осмотрительней, бандиты спрятались, а потом, вместо того чтобы атаковать с фронта, стали пробираться через заросли.

Как по волшебству исчезнув из виду и считая, что автомобиль вышел из строя, головорезы шли скрытно, готовя быструю и безопасную атаку.

Оставшись в положении стрелка с колена, Меринос уже больше ничего не видел и начал волноваться:

— Исчезли, спрятались! Я предпочел бы целую толпу, но на виду. Тотор, поехали скорей, они приближаются, я чувствую… сейчас накинутся, как стая волков…

— Говори, говори, я слушаю, — невероятно спокойно обронил Тотор, пока минуты бежали, а машина все лакала свой аперитив. — А ты, колымага, глотай поскорей… еще капельку, еще немного, давай, давай… никак не кончишь… Или ты непьющая?.. На твое бы место Бо, наверняка выдул бы в один присест…

— Тотор, — умолял Меринос срывающимся голосом, — я слышу шорохи в кустах, совсем близко… что-то блеснуло.

Янки молниеносно вскочил и выстрелил наугад в соленую листву. Тотчас раздался дикий вопль раненого.

— По местам! И — рысью! — звонко крикнул Тотор.

Американец впрыгнул в машину к другу, который схватился за руль и нажал на педали. В ту же секунду бушрейнджеры выскочили из укрытия с криком:

— Смерть! Смерть предателям!

Ужасная тревога сжала сердца трех беглецов. Как поведет себя автомобиль, накачанный виски? Тронется ли хотя бы с места?

Пока он еще чихал понемногу на последних каплях бензина, остававшихся в баке, когда Тотор стал вливать туда подозрительный зеленый напиток. Виски и бензин смешались, потекли в мотор… Бензин, так сказать, смазал алкоголь, и раздалось характерное: тюх! тюх! тюх!

Тотор, Меринос и Бо радостно вскрикнули:

— Ура! Ура! Ура!

Значит, все правильно, крепкий алкоголь почти равноценен бензину! Гениальная идея парижанина — это спасение. Едва тронувшись с места, машина уже неслась во всю прыть, а бушрейнджеры-то считали, что она у них в руках!

Кинувшиеся было к автомобилю бандиты столкнулись с пустотой и только посбивали друг друга с ног! Бо швырнул в них пустой бочонок, который издевательски запрыгал, словно от радости, а Меринос, обернувшись, на прощание разрядил карабин.

В несколько секунд друзья скрылись в облаках красной пыли.

Проехав на большой скорости около километра, они уже считали, что спасены, когда впереди раздался взрыв, и одно из больших придорожных деревьев внезапно рухнуло, преградив путь!

ГЛАВА 7

Трудное положение. — Парижанин смеется и строит планы. — Меринос волнуется. — Перед озером. — Отступление отрезано. — В воде. — Клин клином. — Автомобиль или баржа? — Воспоминание о покойном Архимеде. — «Мы — моряки!»

Меринос услышал взрыв, на его глазах колоссальное дерево рухнуло поперек дороги. Яростное проклятье вырвалось из груди американца:

— Гром и молния! Мы пропали!

Тотор плавно остановил машину и холодно возразил:

— Пожалуй, тут не просто гром, это динамит, уж я-то знаю.

— Чтоб черти припекли негодяев, подложивших его!

— Ты думаешь, им так интересно поджаривать динамитчиков?

— Но кто же они? И откуда?

— Да это ясно! Ты забыл про таинственных всадников, которые старались обойти нас, чтобы преградить дорогу? Что ж ты хочешь, этого следовало ждать: уж слишком хорошо все шло, а с любителями приключений всякое должно случаться!

— Что же делать? О, Боже, что делать?

— Прежде всего — не терять головы и не махать на все рукой, это никогда ни к чему хорошему не приводило.

— Что же делать? Боже мой, я весь киплю, — сказал Меринос.

— Ты кипишь, мы кипим, они кипят, даже в моторе кипит, — засмеялся Тотор.

— Издеваешься надо мной, а сейчас не до шуток.

— Ошибаешься, смеяться никогда не вредно, а в опасные минуты просто необходимо: я шучу, а тем временем строю планы.

— Что же ты придумал, Тотор?

Острым взглядом парижанин уже осмотрел все неровности дороги. В пятидесяти метрах он заметил сбоку широкий, в виде свода, разрыв в зарослях соленых кустов. Он включил сцепление, направил машину к этому разрыву, который мог оказаться началом новой дороги, и сказал Мериносу:

— Если на нас не нападут неожиданно, мы наверняка сможем здесь проехать.