Сын Петра. Том 5. Ветер перемен

Солнце мое, взгляни на меня,

Моя ладонь превратилась в кулак,

И если есть порох — дай огня.

Вот так…

Песня «Кукушка» В. Цой

Глава 1

1709 год, январь, 3. Ферден — Москва

— Вы поймите меня правильно, мы просто хотим вам помочь…

— Мне? — наигранно удивился Меншиков, игриво даже в чем-то, хотя глаза его оставались холодными.

— Вы же понимаете, что рано или поздно вас раздавят. Те люди, которые пошли на тебя этой особой войной, обладают огромными возможностями. Как ни отбивайся, как не побеждай — их напор просто слишком силен. Слухи, суды, пакости всякие. Это еще городские сумасшедшие не стали врываться в казино с ножом в руке. Сами понимаете — после такого не каждый захочет ехать в ваши заведения.

— И что с того? — пожал плечами Меншиков. — Бывает. Думаю, что я справлюсь. В конце концов ничто не мешает мне атаковать своих врагов уже самому. Не так ли?

— Не мешает. Но Бремен-Ферден уже сейчас слишком многих раздражает. Никогда не думали о том, что когда вы не справитесь с его управлением, вам нужно будет отвечать перед Петром? В том числе за деньги, которые… хм… не дошли до казны. Или вы думаете, что царевич за вами не наблюдает?

Александр Данилович повел бровью и насмешливо улыбнулся. Уж в чем-чем, а в том, что Алексей Петрович приставил к нему шпионов и тщательно наблюдает за каждым его шагом сомнений не имелось. Да царевич и не скрывался. Так что эти слова, сказанные тоном заговорщика, его развеселили.

— Это сейчас, пока все хорошо, они закрывают глаза на все это. А если вы провалитесь? Если Бремен-Ферден окажется утрачен для России? — не унимался француз.

— Боюсь, что вы в пустую тратите мое время. Пожалуй, вам стоит удалиться. У меня сегодня очень много дел.

— Вы женились на сестре герцога Мекленбурга. И она уже родила вам дочку. Но не сына.

— На что вы намекаете?

— По заключенному договору наследовать герцогу сможет только ваш сын, рожденный его сестрой. Не так ли?

— Повторяю вопрос: к чему вы клоните?

— У нее не очень крепкое здоровье, — мягко улыбнулся француз.

Меншиков нервно дернул губой, с трудом сохраняя спокойствие.

— Да и не справедливо этого. Почему ваш сын? Почему не вы? Тем более, что герцог Мекленбурга тяжело болен срамной болезнью. И может преставиться в любой момент. Разумно ли это оставлять целое герцогство на младенца? Тем более его еще нет. А может и не будет никогда? Ведь Всевышний может не дать вам с супругой сына.

— Все это печально, — холодно произнес Александр Данилович, — но я не вижу, чем вы могли бы помочь мне с этим делом.

— Я — нет, но мой король может договориться с Иосифом Габсбургом, чтобы тот урегулировал эту неловкую ситуацию.

— А ему это зачем?

— Сделать приятно твоему царю, которого он почитает союзником, Иосифу вряд ли откажется. Тем более, что ему это ничего не будет стоить. Даже выгоду определенную получит. Ведь таким образом он избавит герцогство от смуты. Да и в столь славном командире кавалерии обретет друга. Не так ли?

— У вас, как я понимаю, другие резоны.

— Разумеется. Нам нужна ваша помощь.

— Моя? Вам?

Француз предложил Меншикову продать внутренние документы русской армии, связанные с ее артиллерией. Все, что тот сумеет узнать. В первую очередь, конечно, те материалы, из которых будет понятно почему она так далеко и эффективно стреляет.

— Я правильно понимаю, вы предлагаете мне измену?

— О нет! Что вы⁈ Россия и Франция не воюют. Да и вряд ли когда-то будут. Мы далеко лежим друг от друга. Так что продажа этих сведений ничуть не навредит России.

— Очень в этом сомневаюсь.

— Будьте уверены.

— Вы, по всей видимости, не сильно понимаете, что у меня просите. Вы же сами мне сказали, что вам известно — царевич за мной следит. Это правда. Да он этого никогда и не скрывал. И предлагаете такую сделку… вы полагаете, что Алексей Петрович о ней не узнаете? Серьезно? Вы представляете, сколько мне жить останется после того, как до него дойдут эти сведения?

— Вы сгущаете тучи.

— А вы пустой мечтатель, который не знает, с кем связался. Государь у нас бывает крут и жесток. Как и положено самодержцу. Но его сын… — Меншиков усмехнулся, — его сын это натуральное чудовище. Хладнокровный, расчетливый, безжалостный. У него бывают минуты слабости, радости и даже какой-то сентиментальности. Но чуть он касается дел — вновь снова акула. Кракен. Он лично растерзает меня, не если… нет, не если, а когда узнает. И какой мне резон в герцогстве, если я им все равно насладиться не смогу?

— Вы уверены в своих словах? Мне кажется, что слишком боитесь принца.