Читаем Сын предателя полностью

 Успокоилась, узнав, что муж только оглох. С того дня они втроём чаще находились в бане, которую и топить надо было меньше, и уютнее в ней им казалось. Надя получала плату немецкими консервами, мукой и крупами в пакетах, которые подозрительно напоминали советское производство.

 Две женщины, подружившиеся на почве совместного поедания российско-немецких витаминов,

 выживали в оккупации, как им позволяла немецкая военщина.

 И едва ли всю правду о жизни каждого человека на оккупированной территории история могла донести ко дню Победы над фашистской Германией. Ведь даже сильно ненавидя врага, не каждый был в состоянии взять в руки нож и убить немца. Из винтовки или автомата это сделать было намного легче. 

 глава 45

 Машиностроительный завод оглушил Николая спёртым воздухом. После поездок по маленьким городам, сёлам и деревням Удмуртии, насладившись чистым воздухом на этюдах, Николаю показалось, что он попал в ад. Серые лица рабочих, бледные лица инженеров и постоянный рёв мотоциклетных моторов с шлейфом дыма из глушителей настраивали бежать без оглядки из тесной каморки Бюро Художественного Конструирования.

 Бежать было просто некуда, так как напряжённость работы сразу в двух организациях его измотала, а в заводе ожидаемые премии и зарплата такого же размера, какую он получал учителем и методистом этот ад подсластили. К тому же мечта приобрести чудо техники - мотоцикл, была намного реальнее, как только Николай вошёл в проходную завода.

 Николай никогда не прикасался к техническому пластилину, лепить что-либо не любил. Но за деньги он готов был освоить это странное занятие - лепить формы деталей мотоцикла, пользоваться инструментами, имитировать обновлённую формы щитков, бензобака, седла и вообще всего, что принадлежало двухколёсному транспорту.

 Николай творил и долго верил, что он делает что-то нужное. Правда, первую же работу оценил технический совет в нулевом варианте. Полностью покрашенный, сверкающий муляж мотоцикла, называемый "промышленным образцом", осмотрела группа ведущих конструкторов.

 Обнаружили невозможность штамповки углов, бензобак был признан не эргономичным. Новые выражения в голове Николая путались, вызывали удивление. Но спорить с инженерными асами было не принято.

 Нужно было начинать всё сначала. И так без конца. Однако над всем этим творчеством нависал заводской план, который не позволял слишком далеко отступать от привычного вида "мастодонта". Рисунки лёгких вариантов мотоцикла начальством были приняты в штыки, объявлены копией итальянского производства.

 Творчество Николая зашло в тупик. Всё внимание привлекать стала зарплата не только как дизайнера, но и побочная. Завод задыхался от нехватки рабочей силы. Сказывалось отсутствие прибавки населения в годы Великой Отечественной войны. Старые рабочие уходили на пенсию, умирали, а молодёжь, которая была в дефиците, рассасывалась большим количеством заводов.

 И когда Начальник БХК спрашивал  "кто пойдёт в цех поработать за дополнительную плату?"

 Николай почти бегом мчался в цех, где и осваивал на ходу любой рабочий станок.

 К своим двадцати восьми годам Николай солидности не нажил, разум его всё ещё гулял где-то с большим отставанием от истинного возраста, поэтому восемнадцатилетня фрезеровщица ему была почти ровесницей. Не долго думая, Николай связал свою судьбу с семьёй дикого алкогольного направления. Только после бурной, драчливой свадьбы пришло протрезвление.

 Прасковья сидела на своей кровати на первом этаже, смотрела на Николая и твердила: - Боже мой! Куда мы попали? Они ведь устроили четыре драки! А твой тесть обоссал ваше супружеское ложе! И как тебе спалось на обоссянной кровати?

 -Да ладно, мама! Всё образуется как-нибудь! Я пошлю её в вечернюю школу. Она получит среднее образование, потом техникум. Станет работать инженером. Молодая ведь!

 Молодая жена действительно согласна была учиться. Осенью начала ходить в восьмой класс.

 Николай уже не вспоминал, что красавица обдурила его, заявив, что училась десять лет. Ничего, три года пролетят незаметно.

 Дети стали появляться с угрожающим постоянством. За три года учёбы Таня подарила Николаю дочь и сына. Хорошо, что не отказалась и беременная бегать в школу. С грехом пополам аттестат был получен.

 О техникуме заикаться уже не хотелось, потому что жена загуляла по-чёрному. Деньги исчезали с космической скоростью из комода, в который доступ был свободен. Николай бегал по цехам, зарабатывая сразу две зарплаты. Денег не хватало. Скоро Николай уже узнал, что семейство караулило Таню у проходной, выклянчивая деньги на выпивку.

 Глупую жену нахваливали родственники, Николаю прилепили прозвище - "пироговский вотяк".

 Называя так Николая, деньгами его не гнушались. Таня получала в три раза меньше.

 Сына Таня не взлюбила прямо у дверей роддома. Бросила Николаю на руки с каким-то брезгливым выражением на лице.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза