Сын Рассвета

Рафаэль закатил глаза. И, так как он отвел взгляд, Лили могла посмотреть на него. И посмотрела. Брат Захария видел, как она подняла руку с красно-золотистыми ногтями, почти прикоснувшись к его кудрявым волосам. Пальцы дернулись, словно она дотронулась до теней над его головой, прежде чем сжаться в кулак. Такой роскоши она себе позволить не могла.

Рафаэль, отстранившись, поднялся на ноги.

— Идем разыщем инь-фень.

Отыскать его не составило труда. Он находился в огромной коробке в трюме. Брат Захария и Лили — последняя едва не закатила сцену, когда Рафаэль предложил помочь — вынесли ее на палубу.

Даже спустя столько лет от одного лишь вида сверкающего в свете луны инь-феня у Захарии что-то вздрогнуло в желудке — словно он очутился на другой лодке в совершенно другом море, в котором невозможно было удержать равновесие.

Лили подняла было коробку, намереваясь высыпать все ее содержимое в море.

— Нет, Лили! — Рафаэль остановил ее. — Я не позволю, чтоб в реках моего города завелись русалки-наркоманы. Или, чего хуже, серебряные аллигаторы в канализации. Никто, конечно, не удивится, но мне-то будет известно, что это твоя вина, и я сильно в тебе разочаруюсь.

— Ты никогда не позволяешь мне повеселиться, — проворчала Лили.

— Я никому и никогда не позволяю веселиться, — самодовольно отозвался тот.

Брат Захария все еще смотрел на полную серебристого порошка коробку. Когда-то это вещество четко обрисовало ему грань между медленной и быстрой смертью. И Захария поджег порошок, используя известную лишь Безмолвным Братьям руну, уничтожающую всю вредоносную магию. Жизнь и смерть казались лишь пеплом, развеянным по ветру.

«Спасибо, что рассказал мне про инь-фень», — сказал он Рафаэлю.

— На мой взгляд, я просто воспользовался твоей слабостью в этой области, — отозвался Рафаэль. — Однажды ты принимал его, чтобы выжить, насколько мне известно. Но, вижу, ничего не вышло. В любом случае, твое эмоциональное состояние — не моя забота, а мой город в безопасности. Миссия выполнена.

Он отряхнул блестящие от крови и серебра руки над водой.

«Твой лидер знает что-нибудь об этой миссии?» — спросил Захария у Лили.

Та наблюдала за Рафаэлем.

— Разумеется, — ответила девушка. — Он все тебе о ней рассказал. Разве нет?

— Лили! Это глупость и предательство, — голос Рафаэля был холоднее морского бриза. — И если бы мне приказали казнить тебя за это, я бы так и сделал. И не колебался бы.

Прикусив губу, та попыталась ничем не выдать, насколько ее это задело.

— О, но у меня хорошее предчувствие насчет Брата Заха-оседлай-его-как- плохого-пони.

Он никому ничего не расскажет.

— Где здесь возможно для вампира переждать рассвет? — поинтересовался Рафаэль.

Брат Захария даже не рассчитывал, что затяжная битва с оборотнями продлится до восхода солнца.

Рафаэль послал ему острый взгляд, когда тот не ответил.

— Или здесь комнаты лишь на одного? Нужно обезопасить Лили. Я ответственен за нее.

Девушка отвернулась, чтобы Рафаэль не увидел ее выражение лица, но его уловил Захария. И моментально узнал — помнил с того самого времени, когда еще сам был способен чувствовать нечто схожее. Она сходила с ума от любви.

В грузовом отсеке нашлось место для обоих вампиров. По пути к лестнице Лили едва не споткнулась о мертвую женщину-охотницу.

— Оу, Рафаэль! — радостно крикнула она. — Это Кэтрин Эшдаун!

Ее равнодушие к человеческой жизни ощущалось как холодные брызги морской воды.

Брат Захария различил, как она запоздало вспомнила о его присутствии.

— О нет, — не слишком убедительно добавила девушка. — Какая бессмысленная трагедия.

— Отправляйся в трюм, Лили, — приказал Рафаэль.

«А разве вы не оба пойдете?» — спросил Захария.

— Предпочитаю ждать как можно дольше до рассвета, чтобы испытать себя, — ответил тот.

Лили вздохнула.

— Он католик. Слишком католик, как по мне.

Ее рука беспокойно дернулась, словно ей хотелось утащить Рафаэля следом за собой. Но вместо этого она помахала Захарии — точно так же, как и в их первую встречу.

— Брат Все-шесть-кубиков-ария, — проговорила она. — Было приятно иметь с тобой дело.

«Это взаимно», — ответил Захария, прислушиваясь к тому, как она шла по лестнице.

По крайней мере, она назвала имя этой женщины. И теперь Брат Захария мог забрать ее к ее семье в Город Костей, где она сумеет обрести покой. В отличие от него самого.

Опустившись на колени перед мертвой женщиной, он закрыл ей глаза.

«Ave atque vale, Кэтрин Эшдаун», — прошептал он.

Поднявшись на ноги, он заметил стоявшего рядом Рафаэля, не глядевшего, впрочем, ни на него, ни на покойницу. Глаза вампира глядели на освещенное светом луны темное море, окантованное тончайшей серебряной линией.

«Был рад познакомиться с вами обоими», — добавил Захария.

— Даже удивительно, с чего бы это, — произнес Рафаэль. — Все эти придуманные Лили прозвища были просто отвратительны.

«Нечасто люди шутят с Безмолвными Братьями.»