Дэвид испуганно оглянулся. Увидев Криса, он немного успокоился, но все еще настороженно ответил:
– Собираюсь. Это что, твой мусор? – сказал он, указывая взглядом на переполненный отходами бак.
– Это же мусор, – развел руками Крис и неуклюже улыбнулся.
Сейчас подростку очень хотелось что-нибудь взорвать, а еще лучше – кого-нибудь. Он узнал о том, что девушка, которая ему так нравилась, согласилась пойти на выпускной с парнем, который его тогда избил.
Шел последний год их обучения в школе. Мысли всех подростков были заняты отношениями с противоположным полом, вернее, мечтами о таких отношениях. Подростки часто собирались в апартаментах кого-то из жителей квартала таунхаусов (нескольких десятков небольших трехэтажных домов, в которых были апартаменты классом получше). Если же места не находилось, подростки бродили по кварталам в поисках заброшенного здания, которое можно было бы оккупировать для вечеринки. Все они были заняты историями своей первой любви, курением «травки» и попытками попасть в какой-нибудь из недавно открывшихся модных ночных клубов. Впрочем, самым главным здесь были вовсе не реальные достижения, а умение достоверно врать о сексе или походе в клуб.
Дэвид и Крис не имели ни малейшего шанса на победу в этой гонке за успехом. Аутсайдеры вряд ли могли претендовать хоть на какое-то внимание девушек, кроме разве что сочувственных взглядов. Единственной девушкой, с которой они общались, была Айрис Герхардт. Девушка была старше их всего на год, но казалось, что их разделяет целая пропасть. Она казалась мудрой, рассудительной женщиной уже хотя бы потому, что она работала и у нее был ребенок. Крису и Дэвиду это казалось чем-то невероятным и очень далеким.
Подростки подожгли мусорный бак, а потом еще долго наблюдали как полыхает и смердит черным дымом переполненный мусором бак. На следующий день они устроили новый рейд по пустырям и помойкам. Так продолжалось около месяца. Крис и Дэвид практически не ходили в школу в это время, предпочитая проводить время школьных занятий в кафе, где кофе им наливала Айрис.
Отец Криса первым узнал о том, что сын не ходит в школу. Разразился дикий скандал. Родители подростка мечтали о том, что сын станет первым человеком, окончившим колледж, в их семье. Судя по успеваемости сына, об этом можно было забыть. Крис оказался в ловушке, из которой был только один выход – в окно. Если бы он пошел в школу, то его бы в очередной раз избили, если бы не пошел – его бы избил отец. Крис выбрал второе. Отец вряд ли бы изувечил его, но разочарование в глазах родителей перенести было сложнее, чем побои одноклассников. К тому же он надеялся, что, если окажется в больнице, родители все же признают свою ошибку.
Крис вернулся за школьную парту, а через несколько дней его вновь избили. Дэвид и в этот раз оказался поблизости. Выяснилось, что зачинщиком вновь стал тот же парень из квартала таунхаусов.
– На каком этаже, кстати, он живет? – спросил вдруг Дэвид.
– На первом, – поморщился Крис от боли, пока Айрис несла им набор первой помощи, который с недавнего времени появился у нее на рабочем месте.
Ночью Дэвид пошел к кварталу таунхаусов и долго наблюдал за окнами первых этажей. В этих окнах отражалась обычная, нормальная жизнь счастливых людей. Ему эта жизнь никогда не была доступна, как бы сильно он о ней ни мечтал. В его жизни никогда не было таких уютных посиделок перед телевизором, как это можно было увидеть в окнах первого этажа одного из особняков. Красивая девушка никогда не разрешила бы себя поцеловать, как это он увидел в другом окне. От этой жизни его всегда отделяла невидимая стена, которую ему очень хотелось разбить. Наконец он нашел нужное окно апартаментов того парня, что сегодня избил Криса. Дэвид поджег фитиль и бросил бутылку с зажигательной смесью в окна пустой гостиной. В почтовый ящик он бросил записку, в которой рекомендовал парню вести себя в школе поспокойнее.
На следующий день Крис рассказал с восхищением о том, что в апартаментах одноклассника случился пожар, а администрация квартала поставила вопрос о выселении жильцов за ненадлежащее содержание имущества.
Подросток сначала с осторожностью стал посещать занятия. Никто больше не пытался его избить. К нему относились с презрением и отвращением, его часто задевали на уроках, но больше не били. У него все же появился шанс окончить школу без риска для жизни.