Сын славного города

Логран повёл плечами, проверяя, как тело отзовётся – болью оно отозвалось. Довольно сильной болью, но в принципе терпимо. Привык он к побоям, всё быстро на нём заживает. Отца в том заслуга не малая – регулярно он его, того, то розгами, то кулаком, по-всякому. Да и дети, с которыми играл, регулярно колотили. У него-то имя недавно появилось. А то всё «мальчик» его окликали. Дразнили дети, а он не любил когда его дразнили. Драться часто приходилось. А дети разные бывают. Одни маленькие, другие крупнее – эти бьют намного больнее. Логран научился справляться с побоями чуть ли не с пелёнок, а сверстники и дети постарше, научили его и тому, что в лоб переть на того, кто крупнее, нельзя. Нужно быть хитрее, если ты понимаешь, что всё равно не справишься. Но он всё равно пёр на пролом, пока не открыл для себя невероятное – есть у людей места, по которым бить если, то боль от удара в разы сильнее. А ещё, что тоже очень удивило, можно не только бить, но ещё и кусать.

Вспомнил, как кряжистый парень, на три головы выше его, решил Лограна проучить – за брата отомстить. Логран его хорошо поколотил, начав с удара между ног. Вот и озлобился тот парень, ухватил его глотку двумя руками, вытянул их, душить стал. До колен не достать, между ног не ударить – длинные у него руки. Логран почти потерял сознание. Он бился в руках своего противника, бился и изворачивался, но всё без толку. Как-то вышло так, что он подпрыгнул и нога зацепилась за руки того парня. Он повис на его руках, хватка на мгновение ослабла, и он понял, что может дотянуться зубами до запястья. Недолго думая, тяпнул противника за руку, да изо всех сил.

Парень тот убежал с диким воем – Логран укусил изо всех сил, так, что зубы захрустели.

Впрочем, глядя вслед убегавшему парню, кисть коего болталась как тряпичная, он понял, что хрустели не зубы вовсе – хрустели кости паренька…

Он тихо рассмеялся от воспоминания, а затем застонал и схватился рукой за рёбра. Отец хорошо его проучил. Даже смеяться теперь больно.

Он снова смотрел на дом. Так хотелось вернуться! Но он не мог. Второй такой взбучки, ему не пережить. Придётся уйти. Слёзы сами навернулись на глаза. Куда ему идти? Он всё что знал, так это дом свой, да посёлок. Что он есть будет?

Слёзы текли несколько минут. Он даже хныкать начал, но тут желудок требовательно заурчал, а взгляд сам собой переместился с дома отчего, на пристроенный к нему сарай. Хотя, что это конкретно, не совсем ясно – отец то сараем его называет, то амбаром. Наверное, это одно и то же – когда спросил, отец надолго задумался хмуро, а потом снял сапог и как огреет его по хребтине! Чуть дух не испустил. Но это ничего, неожиданно просто было. Если рот не разевать, то увернуться можно. Правда, тогда могут и кулаком ударить. Поэтому уворачиваться нужно грамотно – так, что бы сапог легонько задел, а потом стонать надо, как будто со всей силы тебе досталось. Когда хребёт весь синий от побоев, этому быстро учишься. А даже если и не увернулся, не умеешь, то когда готов к удару, оно всегда не так уж и больно бывает.

Сарай.

В нём они хранили зерно, мясо вяленое, овощи, в общем, всю еду и инструменты. Там полно всего. Если аккуратно, то можно незаметно зайти и взять, сколько унесёт. Там и мешки пеньковые есть и верёвки. Главное проскользнуть так, что б коровы не заметили. Они сейчас на поле спят, вон, валуны тёмные, то не валуны, то коровы. Замычат, проснётся отец, поймёт если что в сарай кто-то проник – снова ведь взбучка будет. А он сейчас и убежать не успеет.

Логран поднялся осторожно, потоптался на месте. Вроде не сильно болит. Что ж, вперёд, тихо и аккуратно, что б коровы не замычали. А потом…, он окинул местность взглядом. Зловещая тень на юге, заставила его вздрогнуть. Колдовской лес Чёрного Ганга высится там. Вот куда-куда, а туда ему точно не нужно. Мало того, что там разбойников полно и зверья лесного, так ещё и колдовством всё пропитано, духи ходют, мертвецы ожившие, Барговы псы тоже – народ своими глазами всё видел, а зачем народу врать? Врать народ не станет. Раз видел, значит, есть там это всё.

В лес он точно не пойдёт. А куда – потом решит. Сейчас нужно решить вопрос с едой.

Крался к сараю он долго. Когда коровы беспокоились, а может, просто во сне шевелились и не беспокоились вовсе, в эти моменты он замирал, а потом крался дальше.

Тихонько скрипнула дверь сарая, и мальчик проник внутрь. Искать нужное пришлось на ощупь, но проблемой это не стало – он прекрасно помнил, где что лежит. Работа никогда не переводилась, а любой инструмент всегда нужно было класть обратно, откуда взял – не увидит отец инструмента на месте и хорошей взбучки не избежать.