Сын славного города

Логран замешкался. Заходить ему перехотелось. С порога видно было всю хижину – такая же крошечная, как и снаружи. Стол посреди комнаты, очаг у стены, в коем пылают толстые поленья. В углу старый топчан, вместо кровати. Со стен и потолка свешиваются засушенные травы, вяленое мясо, несколько крупных сушёных рыбин, в общем, обычный, не шибко бедный домик. Разве что маленький совсем…, что-то там было не так. Он буквально кожей чуял – нельзя сюда заходить ни при каких обстоятельствах.

-Чего встал-то? – Нахмурился старик…, впрочем, всё-таки, это старуха. Наверное… - Монету, ежели что, то я уже не верну. Понял? Так-то вот.

Логран прикусил губу – заходить не хочется. Это да. Только вот за спиной ледяной дождь шумит, ветер дует в спину, а где-то в куче тряпья, в каковое замотан этот очень старый человек, уже успела исчезнуть полновесная золотая монета. Решения иного и быть не могло.

Он проскользнул в дом и остановился в паре шагов от порога. Дверь со скрипом закрылась, а старуха, ворча что-то невнятное, двинулась к дальней от очага стене…, открыла дверцу неприметную и стала там чем-то шуршать.

Мальчик смотрел на открытую дверь, за коей виднелась крошечная каморка.

Он был готов поклясться, что никакой двери там не было ещё секунду назад.

-За стол садись, накормлю, напою, как прям в тавернах Сабовских, за золотой твой, отъешься у меня, прям так, что и уходить не захочешь.

Логран присел на низкую скамейку за столом, хмурясь в сильном сомнении – маловероятно, что он захочет тут остаться.

В доме пахло странно. Рыбой, травами, от очага дымом несёт – не справляется труба с вытяжкой. Привычные запахи, и с дымом всё ожидаемо. Старый одинокий человек, вряд ли имеет сил, что б самостоятельно очаг поправить и денег, что б кому-то за это заплатить. Да и кто станет одинокому старику посреди равнин Сабасских, чем-то помогать, завидев в его руках монеты?

Скорее уж монеты отберут, и поминай, как звали.

Какой-то ещё запах здесь. Едва уловимый. Никак не сосредоточиться на нём. А ещё, такое чувство, что сквозь стрекот поленьев в очаге и ворчание старухи, пробивается какой-то иной звук, что-то такое неуловимое. Как ни напрягал он слух, не мог расслышать этого звука. Не мог даже понять, на самом ли деле его слышит. Такое чувство, что кто-то…, плачет?

-Кажется, наверное… - Пробормотал Логран, а старуха вышла из каморки и положила на стол мясо, да головку сыра. Проворчав что-то невнятное, двинулась к очагу – там, на рогатинах металлических, пыхтел котелок с чем-то съестным и пахшим так, что Логран мгновенно забыл все свои опасения. Стоило старухе открыть крышку, да варево помешать деревянной ложкой, как слюна наполнила рот, и желудок требовательно заурчал.

-На. – Скрипит старческий голос, а на стол ложится глубокая деревянная тарелка с дымящейся похлёбкой. Ложка прилагалась – торчала из аппетитно пахшего варева.

Логран накинулся на еду, словно голодный зверь. На похлёбку накинулся. Мясо и сыр он ел без особого энтузиазма. У него полный походный мешок этого добра. А вот похлёбка – уже сколько он ничего такого не пробовал? Да уж и забыл уже.

Старуха присела рядом, на грубо сколоченный табурет и, улыбаясь, смотрела, как он ест.

Улыбка добрая была у неё, располагающая такая…, а глаза холодные и алчные.

-У меня больше нет монет. – На всякий случай, сказал Логран.

-Ой, да не переживай. – Отмахнулась от него старуха. – Всё в порядке будет, не беспокойся.

Почему-то, беспокоиться он начал только сильнее.

Насытившись, Логран глубоко вздохнул и хлебнул из кувшина, принесённого старухой.

Хлебнул и закашлялся. Из глаз слёзы брызнули, он заглянул в кувшин – тёмно-красная жидкость плещется там, и в нос бьёт резкий, кисловатый запах.

-Ой…, - всплеснула руками старуха, да в каморку свою убежала, кувшин у него отобрав. Вернулась, новый кувшин поставила на стол и скрипуче рассмеялась, а затем сказала. – Ты уж прости старую – вина тебе принесла. Уж прости, мальчик, привычка. Сама-то я вино в основном пью, нравится оно мне. Хотя вот возраст, конечно, накладывает своё, вино-то уже не шибко принимает мой старый живот..., ну как водица?

Логран сделал ещё глоток и, отдышавшись, кивнул.

-Сыт теперь? – Поинтересовалась старуха, как-то подозрительно улыбаясь. Ехидства нотка в её улыбке чувствуется. Наверное, показалось. Логран кивнул в ответ. – Ну, вот и хорошо. В дождь я тебя не выгоню, конечно, куда ж ты пойдёшь в дождь-то? Да и золотой опять же – за стол такой золотого много будет. – Старуха улыбалась всё шире, а её глаза сверкали невыразимым довольством. – Но вот на будущее – как раз твоего золотого и хватит. Откормишься у меня, толстенький станешь, пригожинький, с жирком нежным, с щёчками пышными, с ножками мягонькими, ах! – Старуха шумно втянула воздух ртом, а затем так же шумно сглотнула слюну.