Сын славного города

-Ай, какие молодцы! – Радостно молвила старушка. – Ну, отдыхайте, а я пока киселя вам сделаю, сытненького такого, душистого – пальчики оближите!

Логран смотрел прямо, но ничего не видел. Разум затянуло какой-то пеленой. Ему было плевать на всё, кроме разливавшегося по телу ощущению покоя и сытости. Он задремал, растянувшись на полу. А когда глиняные кувшины с киселём стукнулись об пол, поднялся и на карачках, шустро добрался до своей порции. Разум отказывался рождать хоть какие-то мысли. Он просто поглощал невероятно вкусную еду, всю, какую ему давали.

-Ну, на сегодня с вас хватит, поросятки мои. – Очень добро, почти ласково улыбаясь, сказала им старуха, когда за окном стало темно. – День прошёл, ночь настала – вы не подумайте, поросятки мои, я бы и ночью вас кормила самым-самым лучшим что есть. Но, увы, - она скорбно развела руками, - если передышки не давать, вы у меня помрёте. А мы же этого не хотим? Не хотим же мы огорчить бабушку и оставить её голодной? Вооот! Так что, давайте-ка спать! А завтра я вам тортик испеку – такой, что вы ещё и не ели никогда!

Логран свалился на пол ничком. Пузо возвышалось высоким холмом, дышать было трудно, мысль работала еле-еле. Он далеко не сразу вспомнил - не то что, где он, а как его зовут.

Зачесалась голова. Он поскрёб её пальцами. А когда убрал руку, между пальцев остался клок волос. Логран долго смотрел на свою ладонь, на свои выпавшие волосы.

Он услышал горький плач своих товарищей по несчастью и удивился тому, что ему самому, плакать не хочется. Ему вообще ничего не хотелось. Даже думать. Даже шевелиться – он всем телом впитывал то, что оказалась сегодня в его желудке. Он подумал, что это не совсем правильно, должно произойти что-то другое, что-то не так с ним было в этом странном месте.

А затем он закрыл глаза и уснул.

Проснулся Логран от громкого топота, хлопков и бессвязного бормотания, да редких неразборчивых причитаний, в коих проскальзывали имена Привы, Каила и даже Ганхары.

Он открыл глаза. Над ним тот же деревянный настил потолка, по кругу носится замотанный в тряпки старуха, руками размахивает и бесконечно лопочет что-то невнятное.

Мысль работает прекрасно – он всё помнил, думалось легко…, во всём теле была невероятная лёгкость. Мало того. Ни следа вчерашней тяжести, сонливости. Логран ощущал себя просто прекрасно, а по всему телу ощущалось нечто странное и новое для него.

Он опёрся ладонями о пол и сел. Глаза мгновенно превратились в блюдца – он смотрел на свои ноги. Длинные, мускулистые, крепкие ноги, с коркой засохшей кожи на подошве. Ноги как ноги, они считай, у всех такие. Да. Только вот у него штаны свободные были вчера. А теперь в обтяжку.

Он напряг ногу, и штанина заскрипела, а затем и вовсе лопнула по шву. Под кожей рельефно обрисовались крепкие мышцы. Логран поднял руку, и челюсть у него отвисла – рука стала толще, но не от жира, как у других детей цепью прикованных к стене. Под загорелой кожей, он видел сильные мышцы. Словно всю жизнь он за плугом ходил каждое утро и питался всегда, ещё и лучше любого племенного борова. Дышалось легко, сердце билось ровно и сильно, его переполняло ощущение какой-то странной силы. Он как будто вдруг очнулся в совершенно другом теле.

-Волосня ты с Баргового хера!!! – Отчётливо взвыла старуха, наконец, остановившись и перестав размахивать руками. – Чего наделал хвостина ты свиная??? Баргов хер тебе в пасть, да что ж такое? Милостивая Прива, да что ж опять-то оно так?

-Я…, что п-происхо…

-Закрой пасть, ты! Говно свинячье!!! – Взвыла старуха, лицом красная, глаза алым горят во гневе великом, а пальцы воинственно сжаты в кулаки.

Логран послушно замолчал. Он снова смотрел на свои мускулистые ноги, и словно не веря глазам, стал щупать их пальцами.

-Скотина! – Рявкнула старуха. Села на корточки, пальцем его в ногу ткнула и руками всплеснула разочарованно. – Мясо! Одно поганое, жёсткое, мерзкое мясо! Опять!!!

-Ч-что опять?

Старуха гневно на него глянула, губы сжала, а затем плюнула ему в глаз.

-Да шоб ты сдох, Баргов хвост!!! – Искренне произнесла старуха. Тут у стены заплакали полненькие лысые детишки. Старуха повернула к ним голову – не двинув ни плечом, ни ногой. Её голова просто завернулась за спину, с хрустом шейных позвонков, и она яростно прошипела. – А ну закрылись хвосты свинячи, а то прямо щас и сожру!

Дети поспешно замолчали. Их мутные глаза, полные слёз, обратились в пол.

Логран икнул непроизвольно – за ночь эти дети стали заметно толще. Даже худая девочка, теперь полненькая, с отчётливо видимым пузиком.