Сын Слэппи

— Что ж, напомни мне никогда не посылать тебя за обедом!

Снова всеобщий смех. Дела шли куда лучше, чем я рассчитывал. Вот бы мама, папа и Рэйчел были здесь…

Но, конечно, это было исключено. Мои родные думают, что я тихонечко сижу у себя в комнате.

— Слэппи, давай-ка расскажем несколько «тук-тук шуток», — сказал я и постучал его по голове кулаком. — Тук-тук.

— Оу-у-у-у-у, — простонал я за него. — Кто там еще?

— Хочешь? — спросил я.

— Что хочу?

— Хочешь послушать еще одну?

— А хочешь в лоб?

Публика снова засмеялась. Получилось и впрямь смешно. Никогда еще я не был так счастлив.

А потом…

А потом…

Я услышал громкое чириканье.

34

У меня перехватило дыхание. Я издал придушенный хрип.

Чирик!

Я снова услышал это.

Оно доносилось откуда-то сзади. Кажется, слева. Я обернулся… и увидел, кто издавал этот звук.

Канарейки в клетке.

Чирик! Снова.

И я почувствовал себя странно. Прожектора потускнели. Зрительный зал погрузился во мрак. Сцена подо мной словно бы начала крениться, готовая сбросить меня в толпу.

Голова внезапно налилась тяжестью.

Я знал, что происходит. Да, конечно же знал. Но не было способа это остановить.

Птицы невольно подавали сигнал. Не было способа помешать Слэппи снова взять верх.

— Какая милая публика! — вскричал он. — Для тех, кому по нраву всякие ужасы! Вы все вдохновляете меня! Вдохновляете хорошо проблеваться!

Публика застонала.

— Послушайте, я этого не говорил… — запротестовал я.

Болванчик говорил сам. Но кто мог в такое поверить?

— Знаете, на что вы все похожи? — прокричал он. — На бородавки, что я сковыривал! Хотя, право же, бородавки смотрелись приятнее!

Еще больше стонов.

Я заметил, как миссис Лоусон за кулисами покачала головой и нахмурилась.

— Не хотелось бы оскорбить вас, люди, — продолжал Слэппи, — но мне доводилось извлекать из носа сопли симпатичнее вас!

Тишина. На некоторых лицах читался шок. В глубине зала недовольно загудели.

Я понял, что пора смываться. Надо подняться и бежать со сцены, пока болванчик не натворил дел.

Я пытался вскочить с высокого стула. Но не мог даже пошевелиться. Слэппи был в моей голове. Он заставлял меня оставаться на месте.

— Мне нужна помощь! — воскликнул я. — Я не заставляю его говорить эти вещи.

Зрители смотрели на меня в молчании. Не могли они мне поверить.

Слэппи наклонился к мужчине в переднем ряду.

— Это рубашка такая, или ты весь заблеванный сидишь?

Я пытался удрать. Но он удерживал меня на месте.

Я в бессилии смотрел, как болванчик вызвал добровольца из зала. Это был маленький мальчик с волнистыми каштановыми волосами и серьезными темными глазами.

— Не стой так близко, — попросил его Слэппи. — У тебя изо рта собачьим дерьмом несет.

Бедный мальчик не знал, смеяться или нет. Он просто стоял и разинув рот таращился на Слэппи. Я видел, что он немного дрожит.

— Не бойся, — сказал Слэппи. — Я не кусаюсь.

А потом наклонился к малышу поближе.

— А впрочем, нет, КУСАЮСЬ! — гаркнул он.

Бедняжка заорал, когда Слэппи вцепился деревянными челюстями в его запястье. Я видел, как Слэппи вонзил зубы в его руку — но не мог ничего сделать, чтобы остановить его.

— Оу-у-у-у-у-у-у! Ты мне делаешь больно! — вопил ребенок.

Люди в зале закричали, загомонили. Я видел, как несколько человек с топотом направились к выходу. Некоторые зрители повскакивали на ноги.

Слэппи вгрызся еще сильнее. Малыш заверещал.

— Прекрати! Больно! Больно! Останови его!

Я обернулся и увидел, что через всю сцену ко мне шагает разгневанная миссис Лоусон. Я лишь беспомощно пожал плечами.

— Джексон, прекрати! — кричала она. — Перестань! Отцепи от него болванчика, немедленно!

Я ничего не мог поделать. Я не управлял собой. Я не мог остановиться.

Я наклонился вперед — и вцепился зубами в запястье миссис Лоусон.

35

Она издала потрясенный вопль. Яростно дергая рукой, она пыталась вырваться.

Но я сомкнул зубы на ее запястье.

— Отпусти меня! Отпусти! Ты с ума сошел?!

Она боролась, выкручивала руку. Но зубы у меня крепкие. Высвободиться она не могла.

Слэппи тоже не отпускал. Мальчик уже рыдал.

Я слышал гневные голоса. Вопли и визг. Люди ломились к сцене.

Я понял, что мне крышка. Во всем обвинят меня. Такого мне никто не простит. И никто не поверит, что все беды — от зловещего болванчика.

Что же мне делать? Что?

Внезапно, я понял. По крайней мере, у меня появилась идея.

Может быть, я сумею снова погрузить Слэппи в сон. Может быть…

Может быть, если я еще раз прочту те странные слова, они вырубят его.

— Отпусти меня! По-хорошему отпусти, Джексон! — визжала миссис Лоусон. — Мне очень больно!

Собрав все свои силы, я заставил себя разжать челюсти.

Высвободив запястье, миссис Лоусон тут же попятилась.

Я отпрянул от нее. Обхватил Слэппи поперек талии. Его деревянные челюсти по-прежнему крепко впивались в руку кричащего мальчугана.

Я запустил руку в карман пиджачка Слэппи.

Пожалуйста, пусть эта бумажка с таинственными словами будет в кармане. ПОЖАЛУЙСТА, пусть она будет там!

Я шарил в кармане…

Да!

Сложенный вдвое листок бумаги. Он был там! Мои пальцы нашарили его.

Рывком я вытащил его из кармана.

Прощай, Слэппи, подумал я. Прощай и скатертью дорожка!