Сын солнца (пер. Кившенко)

И морозъ дйствительно уменьшался. Наконецъ, и съ крышъ потекло, и во всемъ міровомъ пространств послышался шумъ и гулъ, точно отъ прибоя морскихъ волнъ. Надежда въ его сердц все росла и росла, этотъ шумъ и гулъ природы звучали въ его душ, точно дивная музыка — такъ только весна могла бить тревогу на своемъ золотомъ барабан.

Какъ-то ночью онъ услыхалъ какой-то шлепающій звукъ о стекла окна. Онъ приподнялся, прислушался. Да, это былъ дождь. Странная, чудная радость охватила его. Онъ быстро одлся и поспшилъ въ свою мастерскую, гд зажегъ вс лампы. Все его страстное томленіе, все его страстное желаніе лта, тепла, получили теперь какъ бы пламенное удовлетвореніе; вс его онмвшія, застывшія силы вновь пробудились, ожили, и онъ, точно освобожденный Прометей, въ эту же ночь стремительно принялся за новую работу, за новое творчество. Лица, голоса и воспоминанія изъ дальнихъ южныхъ странъ, казалось, нахлынули на него, наполнили все его существо. Вотъ передо его глазами прекраснымъ яснымъ видніемъ разстилается чудный пейзажъ — волшебная долина, и среди этой долины стоитъ внецъ творенія — человкъ, впервые увидавшій землю, весь міръ, юный властелинъ, герой и побдитель, расцвтшій подобно цвтку на утренней зар жизни и увидавшій себя среди этой волшебной мстности. Какая роскошная растительность окружаетъ его: повсюду пальмы и тропическія деревья, вьющіяся растенія съ огромными красными цвтами — они напоминаютъ своимъ цвтомъ мясо и точно дышатъ, а дальше — бананы, рисъ, деревья индиго и цлыя безконечныя поля виноградныхъ лозъ. Внизу, въ долин, пасутся животныя. Ихъ не тревожить близость человка, который слышитъ, какъ они дятъ и жуютъ. На вершин скалы сидитъ стая чирикающихъ и поющихъ птицъ; ихъ прямыя вытянутыя перья, точно мечи, не гнутся, а глаза походятъ на маленькіе зеленоватые язычки пламени. Совсмъ на заднемъ план виднется другая долина съ пальмами, постепенно теряющимися вдали.

Надъ этимъ пейзажемъ, на самомъ горизонт какъ бы поднимается изъ другой части земного шара утреннее солнце и освщаетъ своими лучами съ головы до ногъ стоящаго тамъ человка.

* * *

Онъ работалъ до разсвта. Затмъ онъ легъ, проспалъ часъ и вновь принялся за работу. Ничто не могло его удержать, остановить, оторвать отъ этой работы, какая-то необычайная сила поддерживала его, подталкивала и подкрпляла. Въ теченіи пяти слдующихъ одинъ за другимъ дождливыхъ дней онъ создалъ эскизъ для картины «Сынъ солнца».

* * *

Маленькій, черноволосый, смуглый, почти невзрачный человчекъ, безъ бороды, съ большимъ, открытымъ, лишеннымъ волосъ и блднымъ лбомъ, сидитъ молча на стул и предоставляетъ другимъ говорить. Онъ иногда покашливаетъ и въ смущніи подноситъ руку къ губамъ, какъ бы прикрывая роть. Если къ нему обращаются съ вопросомъ, онъ нервно вздрагиваетъ всмъ тломъ и прежде, чмъ отвтить, съ минуту растерянно и пристально смотритъ на того, кто его спрашиваетъ. Онъ продолжаетъ сидть, не шевелясь, весь вечеръ на одномъ и томъ же мст, и все его поведеніе, вся манера держать себя до того безпомощны, и во всемъ его существ такъ мало выдающагося, что никому не приходитъ въ голову заняться имъ. У него такой видъ, какъ будто онъ только случайно попалъ въ это общество извстныхъ и знаменитыхъ людей.

Нсколько недль спустя этотъ же самый человчекъ выставляетъ картину, и съ этого дня его имя становится извстнымъ, оно на устахъ у всхъ, и вс его знаютъ…

* * *

Я придумалъ этотъ разсказъ объ одномъ художник. Быть можетъ, онъ живетъ здсь на свер, среди льдовъ и снговъ, и быть можетъ, онъ написалъ такую картину, которая называется «Сынъ Солнца».

1909

.