Сын своего отца (СИ)

ГЛАВА 8

>>> 10 мая, воскресенье.

- Мне нужно в библиотеку, пойдёшь со мной?

Юки, корпевший над домашними заданиями удивленно поднял голову, когда рядом раздался голос Акутагавы. До этого он сидел на подоконнике, смотрел в открытое окно и непрестанно курил, не замечая при этом присутствующих в комнате. Сейчас Акутагава стоял у письменного стола и выжидающе глядел на юношу.

Тэкесима и Ботаник, находившиеся тут же, насторожились. Юки, недоуменно оглянувшись на них, кивнул:

– Да, конечно, – он сказал это спокойно, хотя ему хотелось броситься Акутагаве на шею от радости.

- Останьтесь здесь, – сквозь зубы добавил Акутагава, обращаясь к двум телохранителям. Тэкесима хотел что-то возразить, но, увидев выражение его глаз, промолчал.

Пока они шли по парку к зданию школы, Акутагава сосредоточенно молчал. Юки тоже молчал, стараясь поспеть за ним. Послеполуденное весеннее солнце играло в молодой листве и освежало лица юношей. Три дня назад Акутагава перестал его замечать. Помимо этого он практически не посещал занятия, не покидал комнату. Юки не мог добиться от Акутагавы и двух слов в день, и всё это больно ранило его. Разительные перемены произошли и Тэкесимой и Ботаником: если раньше они позволяли Акутагаве хоть целый день быть одному, то сейчас неотступно находились рядом с ним. Они так же стали немногословными и мрачными. Юки знал о причине происходящего. Дело было в отце Акутагавы. 7 мая, в четверг, премьер-министр Коджи Шо сделал официальное заявление, в котором объявил о назначении Коеси Мэриэмона на пост министра юстиции. Так же, добавил премьер-министр, разбирательство в отношении «Ниппон Тадасу» – перенесенное ранее в верхнюю палату парламента, официально объявлялось замороженным. Сразу же, как только средства массовой информации разнесли эти новости по стране, поклонники и сторонники Коеси Мэриэмона и «Ниппон Тадасу» отметили это известие незапланированными митингами и маршами. Однако не все приняли эти новости на «ура». В тот же день американские СМИ разразились бурей негодования в адрес Коджи Шо и Коеси Мэриэмона, обвиняя тех в попытке подготовить почву для революции в стране. По мнению американцев, все предпосылки к этому были: «Ниппон Тадасу», созданная Коеси Мэриэмоном представляла собой нечто вроде коммунистической партии, политика и ресурсы которой были в первую очередь направлены на целевую аудиторию – низшие слои населения, безработные и простые трудяги, малоимущие и сироты. Стать частью организации мог любой желающий – но внутри «Ниппон Тадасу» существовала иерархическая служебная лестница и различные степени доверия к сотрудникам, что давало некоторым комментаторам повод вспомнить масонские ложи. Благодаря тому, что «Ниппон Тадасу» сорит деньгами направо и налево, эта организация приобрела народную любовь и поклонение, доходивших порою до массовой истерии. Японцы перестали верить правительству, недовольные реформами, высокими налогами и условиями жизни – а «Ниппон Тадасу», казалось, принесла свет в это темное царство: обогрела сирот, накормила голодных, защитила простых рабочих от произвола работодателей-толстосумов и дала работу тем, кто отчаялся её найти. Когда Коеси Мэриэмон говорил – люди его словам верили, но разве то не признак внутригосударственного социального расслоения? А обвинения в том, что Коеси связан с мафиозной верхушкой, этим мерзким спрутом, протянувшим свои щупальца повсюду – разве можно оставить их без внимания?! Что, если мир сейчас наблюдает за тем, как организованная преступность медленно, но верно выбирается из тени – в которой предпочитала держаться ранее – чтобы в открытую, ничего не боясь, вмешаться в политику?... Юки относился к крикам западной прессы с двойственным чувством. Зная, благодаря признанию Акутагавы, чем на самом деле занимается его отец, Юки не мог одобрить того, что преступник активно лезет на политическую арену – ведь, по неписанному правилу, бандиты и политики должны находиться по разные стороны закона и быть врагами. С другой стороны, Юки понимал, что государство и организованная преступность в нём – вещи принципиально неразделимые и, более того, активно взаимодействующие между собой. То есть, сам вопрос, стоит ли винить Коеси в том, что он хочет сделать политическую карьеру, лишен смысла. Юки постарался узнать как можно больше о «Ниппон Тадасу» и только дивился: эта организация была словно многоглавая и многорукая мать Тереза, стремящаяся в бескорыстном порыве любви и сострадания помочь всем и вся. Как мог преступник создать такую исключительно достойную и полезную организацию? Это не укладывалось у Юки в голове.

Уже в библиотеке, расхаживая между книжными стеллажами, Юки решился обратиться к нему: