Сын цирка

Заместитель комиссара сделал примечание, чтобы выяснить, что заставило актера отправиться к проституткам-хиджрам. Если этому дураку захотелось трахнуть проститутку, то, безусловно, кошелек позволял ему вызвать дорогую девицу, что было бы безопаснее. Детектива поразило, насколько этот инцидент был не в характере знаменитости: Инспектор Дхар был известен своей осмотрительностью. Ну не смешно ли, если он окажется гомосексуалистом? – подумал заместитель комиссара.

В этот день не обошлось и без толики юмора. Четвертый доклад пришел из криминального отдела полиции Тардео. По крайней мере шесть змей оказались на свободе возле храма Махалакшми, но не было зафиксировано никаких укусов – то есть пока никаких. Дежурный отделения в Тардео сделал фотографии. Детектив Пател узнал широкую лестницу, ведущую к Махалакшми. Наверху, где маячил храм, был широкий павильон – прихожане покупали там кокосовые орехи и цветы для подношений; это было также место, где молящиеся оставляли свои сандалии и туфли. Но на фотографиях заместитель комиссара видел, что лестница, ведущая к храму, усыпана брошенными сандалиями и туфлями, что свидетельствовало о том, как паниковала толпа, только что промчавшаяся вверх или вниз по ступенькам. Обычно после беспорядков земля была покрыта сандалиями и туфлями – люди теряли их на бегу или наступали на пятки впереди бегущих.

На ступенях к храму, обычно заполненных людьми, – никого, у цветочных ларьков и магазинов с кокосами – ни души. Везде только брошенные сандалии и туфли! У подножия храмовой лестницы детектив Пател заметил высокие плетеные корзины для кобр; корзины были опрокинуты и предположительно пусты. Заклинатели змей сбежали со всеми остальными. Но куда делись кобры?

Вероятно, это была та еще сцена, представил заместитель комиссара. Бегущие и вопящие прихожане, уползающие змеи… Детектив Пател подумал, что у большинства кобр, принадлежащих заклинателям змей, не было никакого яда, хотя они все же могли укусить.

Головоломкой на фотографиях было то, что осталось за кадром. В чем состояло преступление? В том, что один заклинатель змей швырнул свою кобру в другого заклинателя? Или какой-нибудь турист споткнулся об одну из корзин с кобрами? Через секунду змеи оказались на свободе, еще через секунду прихожане, бросая обувь, пустились наутек. Но в чем заключалось преступление?

Заместитель комиссара Пател отправил отчет по змеям обратно в полицию Тардео. Пропавшие кобры были их проблемой. Скорее всего, змеи были неядовитыми, если они принадлежали заклинателем змей, – или, по крайней мере, ручными. Детектив знал, что полдюжины кобр в Махалакшми и вполовину не так опасны, как Рахул.

Фаррух вдохновляется в миссии

К иезуитам Святого Игнатия Фаррух доставил на удивление смирного миссионера. В монастыре Мартин Миллс проявил послушание хорошо обученной собаки – восхищавшая «потупленность взора» стала определяющей чертой его лица, он стал больше похож на монаха, чем обычный иезуит. Доктор не мог знать, что отец настоятель, отец Сесил и брат Габриэль ожидали увидеть шумливого клоуна в гавайской рубашке, так что Фаррух был разочарован чуть ли не благоговейной встречей схоласта. В своей неглаженой рубашке с Фэшн-стрит, не говоря уже о его истерзанном, поцарапанном лице и о концлагерной стрижке, новый миссионер производил сильное впечатление.

Доктор Дарувалла ни с того ни с сего задержался в миссии. Фаррух полагал, что у него будет возможность предупредить отца Джулиана насчет сумасшествия Мартина Миллса; но когда дело дошло до прямого вмешательства в будущее новичка, доктор смутился. Кроме того, оказалось, что невозможно остаться с отцом настоятелем наедине. Они прибыли как раз тогда, когда у учащихся закончился ланч. Отец Сесил и брат Габриэль – им, вместе взятым, было никак не меньше ста сорока пяти лет – спорили о том, кому нести чемодан схоласта, и это дало отцу Джулиану возможность показать Мартину обитель Святого Игнатия. Доктор Дурувалла последовал за ними.