Сын цирка

– Но мы нашли доказательство, подтверждающее вашу теорию, мистер Дхар, – почти небрежно сказал детектив. Заместитель комиссара вынул солнцезащитные очки из нагрудного кармана белой накрахмаленной рубашки, на которой не было ни следа его недавнего приема пищи, снова пошарил в кармане и извлек оттуда сложенный квадратный пластиковый пакетик, достаточно большой, чтобы поместить в нем дольку помидора или кружок лука. Из пакета он извлек банкноту достоинством в две рупии, которая предварительно прошла через пишущую машинку, поскольку на стороне с серийным номером банкноты заглавными буквами было напечатано предупреждение: «БУДУТ НОВЫЕ УБИЙСТВА ЧЛЕНОВ КЛУБА, ЕСЛИ ДХАР ОСТАНЕТСЯ ЕГО ЧЛЕНОМ». –  Извините, мистер Дхар, если я спрошу вас об очевидном, – сказал детектив.

– Конечно, у меня есть враги. – сказал Дхар, не дожидаясь вопроса. – Да, есть люди, которые хотели бы меня убить.

– Да все хотели бы его убить! – воскликнул доктор Дарувалла. Затем он коснулся руки молодого человека и добавил: – Прости!

Заместитель комиссара полиции Пател отправил банкноту обратно в карман. Когда он надевал солнцезащитные очки, доктор обратил внимание на усики детектива, толщиной с карандаш, подбритые с такой тщательностью, на какую сам доктор был способен лишь в молодости. Такие усики, как на гравюре, протравленные под носом и над верхней губой, требовали твердой молодой руки. В своем нынешнем возрасте Пател, должно быть, опирался локтем на зеркало в ванной, поскольку бритье такого качества предполагало, что он обходится лишь лезвием, вынутым из держателя. Какое времязатратное тщеславие для человека, которому за сорок, подумал Фаррух; или, может, кто-то другой брил заместителя комиссара – возможно, молодая женщина своей уверенной рукой.

– Итак, – сказал детектив Дхару. – Не думаю, что вам известны все ваши враги. – Ответа он не ждал. – Полагаю, мы можем начать со всех проституток, но не с хиджр, а также с полицейских.

– Я бы начал с хиджр, – вмешался Фаррух; в нем снова заговорил киносценарист.

– А я бы нет, – сказал детектив Пател. – Какое хиджрам дело – член клуба Дхар или нет? Главное для них – его пенис и яйца.

– Это вы сказали, – произнес актер.

– Я сильно сомневаюсь, что убийца – член этого клуба, – сказал доктор Дарувалла.

– Я бы этого не исключал, – отозвался Дхар.

– Я и не собираюсь, – кивнул детектив Пател. Он дал доктору Дарувалле и Инспектору Дхару свои визитные карточки. – Если вы захотите позвонить мне, то лучше по домашнему телефону, – сказал он Дхару. – Я обычно не оставляю никаких сведений в криминальном отделе управления. Вы-то знаете, что нам, полицейским, нельзя доверять.

– Да, – сказал актер, – знаю.

– Извините, детектив Пател, – произнес доктор Дарувалла, – но где вы нашли эту банкноту в две рупии?

– Ее вложили мистеру Лалу в рот, – ответил детектив.

Когда заместитель комиссара полиции ушел, они остались сидеть за столом, молча слушая послеполуденные звуки. Они были так поглощены этим, что не обратили внимания на демонстративно долгое отбытие второй миссис Догар. Она встала из-за стола, потом остановилась, чтобы посмотреть через плечо на безучастного Инспектора Дхара, затем, пройдя чуть дальше, опять остановилась и снова посмотрела на него, а затем еще раз.

Наблюдая за ней, мистер Сетна решил, что она не в своем уме. Мистер Сетна отмечал каждую стадию этой крайне сложной ретировки мисс Догар из Дамского сада и обеденного зала, но, похоже, Инспектор Дхар вовсе не замечал женщину. Пожилого стюарда заинтересовало то, что миссис Догар ела глазами исключительно Дхара; она ни разу не глянула ни на доктора Даруваллу, ни на полицейского, продолжавшего сидеть к ней спиной.

Мистер Сетна также видел, что заместитель комиссара полиции кому-то звонил из телефонной кабинки в фойе. Детектив на мгновение отвлекся на явно взволнованную миссис Догар; пока женщина шла мимо него к выходу и просила дежурного по автостоянке подогнать ее машину, полицейский, похоже, отметил ее привлекательность, спешку и сердитое выражение лица. Возможно, заместитель комиссара прикидывал, подходит ли эта женщина на роль того, кто недавно насмерть ударил клюшкой пожилого человека; по правде сказать, подумал мистер Сетна, вторая миссис Догар выглядела так, как будто хотела кого-нибудь убить. Но детектив Пател только проводил глазами миссис Догар; пожалуй, его больше интересовал телефонный звонок.

Тема разговора показалась мистеру Сетне настолько семейной, что погасила его интерес к полицейскому, которого стюард подслушивал лишь до того момента, пока не убедился, что З. К. П. Пател звонит не по служебным делам. Мистер Сетна был почти уверен, что полицейский разговаривал со своей женой.