Сын вечности

Кто-то снимает, как я спускаюсь, раскинув крылья из серого-золотого пламени. Я убегаю за угол, когда девушка просит сделать селфи. Забиваюсь в переулок, роюсь в мусорке и вытаскиваю из нее бумажный пакет из «Трейдер Джо»[2], в который прячу урну. Я не то чтобы ставлю себя выше закона, но все же плавлю цепь, чтобы угнать велик. Не могу же я сесть в метро в компании привидений, необходимых главной городской злодейке, чтобы стать непобедимой.

Я еду на велике, повесив пакет с урной на руль. За мной никто не гонится; я выбираю самые безлюдные дорожки и вместо двадцати минут трачу на дорогу час. Я страшно устал и вымотался, но вваливаюсь в Нову, готовый увидеть остальных. Надеюсь, Уэсли и Атласа уже лечат. Меня встречают Ева, Пруденция и ма.

– Пароль, – требует Ева.

– Убейте Луну раньше нас, – говорю я. Срабатывает.

Я обнимаю ма и Пруденцию, счастливый и немного удивленный возможности снова оказаться в их объятьях.

– А почему ты не вместе с остальными? – спрашивает Ева.

– Оказалось, что я умею летать. А они еще не вернулись?

– Должны вернуться с минуты на минуту.

Я демонстрирую урну, и настроение у всех тут же падает. Луна была готова уничтожить привидения родителей, чтобы жить вечно. Нам нужно найти способ освободить Марнеттов.

Распахивается дверь. Айрис орет пароль, на плече у нее висит Уэсли, а Атласа она тащит за ноги – Марибель придерживает его под мышками. Почему Брайтон ей не помогает? Ева немедленно приступает к лечению Уэсли и страшно кричит, принимая его боль. Марибель подгоняет ее. У меня сжимается сердце. Тут я сделать ничего не могу, так что выхожу на улицу посмотреть, что с Брайтоном. Может, ему тоже попало и он пока не доковылял до двери. Снаружи его нет, в машине тоже, и я бегу обратно.

– Где Брайтон?

Айрис вздыхает и качает головой.

– Где мой брат?

– Его схватили Кровавые чародеи.

Ма хватается за сердце и с трудом втягивает в себя воздух. Пруденция придерживает ее, а я не могу пошевелиться.

– Все случилось внезапно, – говорит Айрис. – Ты улетел, мы проигрывали бой. Брайтон нашел жезл, промахнулся по Луне, и они его заметили. Мы хотели погнаться за ними, но… – Она смотрит на Уэсли, который наконец приходит в себя.

– Вы его бросили! – кричит Пруденция.

– Нам пришлось действовать очень быстро, – отвечает Айрис.

Мой брат в заложниках у самой страшной банды в городе, и смерть – не худшее, что с ним может случиться. Урна перестает казаться символом победы.

Мне так хочется прекратить эту войну, что становится больно. Я готов вырвать себе волосы, ногти, зубы и все кости. Я хочу кричать так громко, чтобы навсегда потерять голос. Я хочу нырнуть в океан, чтобы он погасил пламя феникса навеки.

Я иду к ма и беру ее за руку.

– Я верну его, обещаю.

– Его убьют, Эмиль, убьют. – Она остается безутешной.

– Нет. Он им нужен, – говорю я.

Брайтон – полный идиот, что не послушал меня и не ушел в безопасное место, но я еще хуже. Я предатель. Я обещал ма, что присмотрю за ее единственным кровным сыном, и бросил его, когда улетел.

– Я верну его домой, и все будет хорошо.

Ладони у нее трясутся, она с трудом дышит и вдруг одной рукой хватается за меня, а второй за грудь.

У нее сердечный приступ.

Двадцать девять. Экстраординарность. Брайтон

Стэнтон здорово меня треснул.

Комната темная, без окон. Я лежу на бетонном полу. Наверное, где-то под землей. Видимо, не в канализации, потому что не пахнет, и не в метро, потому что тихо. Где бы я ни был, Кровавые чародеи меня не связали. Может, не думали, что я так быстро приду в себя. Я с трудом встаю и выглядываю в дверь. Коридор холодный, освещенный только тусклой дрожащей лампочкой. Я немедленно вспоминаю все хоррор-игры, в которые отказывался играть по ночам, и возвращаюсь в комнату, потому что храбрость и глупость – разные вещи. Наверное, Чароходы не понимают, как я вообще оказался вторым лучшим учеником в школе, потому что мое нападение на Луну было безрассудным. Но тогда у меня было оружие, а сейчас нет, и изучать это здание без него я не собираюсь. Я лезу в шкафчик, прикинув, что это может быть какая-нибудь дешевая качалка, и тут же нахожу ящик с инструментами. Затыкаю за пояс отвертку, беру разводной ключ и молоток и выхожу в коридор.

У меня плохое предчувствие насчет всего этого, и интуиция здесь ни при чем. Кровавые чародеи наверняка хотят заманить меня в ловушку, но выбора у меня нет. Я не буду сидеть здесь и ждать, когда смогу забить кого-нибудь молотком до смерти. Я заворачиваю за угол и вижу послушника, который выносит ящик зелий из одной двери и тащит в другую. Я считаю до трех и проскальзываю вдоль стены в комнату, из которой он вышел.