Сын ведьмы

– Я дал тебе силу, а ты против моей воли пошел!..

Но Добрыне было плевать на его злость. Орудуя кулаком, как кувалдой, он раскрошил очередной кусок льда, и тот вывалился из стены, образовав за собой темный провал. В крошке льда пошевелился кто-то, но рассмотреть кто, было некогда. Ибо сын ведьмы уже разбивал ледяные оковы следующего пленника. Еще один выпал из образовавшейся трещины, тот, что со щитом, и стало слышно, как металлическая окантовка щита звякнула в ледяном крошеве. Добрыня спешил к следующему. Сколько их еще было… Да и мешало Добрыне что-то… Малфрида видела, как белесые вихри, налетевшие на него, стали окружать, оплетать, тянуть куда-то. Но он лишь отмахивался, шагал дальше. И снова трещал раскалывающийся лед.

Среди разбитых осколков льда стонал и пытался приподняться выпавший пленный. Оперся на круглый щит, но упал, сил выпрямиться после того, как столько пробыл во льду, у него не было. Добрыня же освобожденным не помогал, просто перешагивал через них, окруженный воющей белесой мутью, цеплявшейся за него, мешающей. Но в какой-то миг он поднял круглый щит варяга, закрылся им – и один из белесых демонов Кощея врезался в него… и разлетелся. Или это Добрыня задел его своим ударом? Малфрида видела, как сверкнула неуязвимая кольчуга, как отразился белесый отблеск в сверкающей пластине шлема и отлетел, отброшенный во тьму.

Сава звал посадника, пытался догнать его, при этом сжимая что-то в руках, показывая, но спотыкался о глыбы разбитого льда, поскальзывался.

Малфрида догадалась, что священник все же нашел крестик, однако подумала с гордостью: «Моему сыну и эта христианская цацка не нужна – вон сколько он сам смог вопреки воле Кощея! Он силен, и он сможет противостоять чарам Бессмертного!»

Ей надо было отвлечься и закончить начатое с Даа. В таком хаосе это трудно сделать, но не погибать же пареньку! И Малфрида растянула завязки мешка, стала вынимать розоватую склянку… И вдруг со всей силы сдавила ее, расколов, разбрызгав воду… уже когтистой чешуйчатой лапой.

Ведьма знала, что в ящера она может обратиться, если пребывает в ярости. Или если заснула, а ее темная сила берет над ней верх помимо воли. Или же… Да, Малфрида знала, какое заклятие нужно вымолвить, чтобы тело стало меняться и она превратилась в крылатое чудище. Но даже в последнем случае ей нужно было приложить усилие и сосредоточиться, чтобы перевоплотиться. Но теперь, в этот миг, она превращалась легко, без усилий… и помимо собственного желания. Вроде и сказать что-то хотела, но только свистящее шипение издала, а потом уловила знакомый шорох разворачивающихся за спиной широких крыльев. Вверх взмывала клыкастая оскаленная голова. И теперь смотрела с высоты на все – и на разбивавшего ледяные глыбы Добрыню, и на пленников, и на пятившегося Саву… А потом ее переполнила слепящая, невесть откуда возникшая ярость, захотелось убивать, уничтожать, губить. И, переступив мощными когтистыми лапами, она склонилась и схватила тело так и не оживленного ею шамана, начала жевать, слыша хруст его костей.

Рядом пытался подняться кто-то из пленников, но она наступила на него, раздавила, растерзала и двинулась дальше.

Крылья хлопали за спиной, с их напором ей было легко подняться под темными сводами. Она озиралась, искала кого-то. Кого? Сейчас ею владело только огромное желание убивать всех этих мелких, копошащихся внизу людишек. Они были в плену у повелителя Кромки, они не имеют права на новую жизнь без его разрешения!

Эта мысль казалась ей такой ясной и понятной, что она почти с наслаждением кинулась на отупело сидевшую красавицу с рыжими косами: хрясь – и в пасти ощущается сладкий вкус крови. Так-то! Нет для вас новой свободной жизни! Не велено!

Но кем не велено? Ящер замотал рогатой головой, силясь что-то понять. Разве этого хотелось? Но никого не интересовали собственные желания ведьмы, превращенной чужой волей в Ящера. Она оставалась порождением тьмы, даже была уверена, что для этого сюда и пришла. И главное сейчас… Так кого ей надо наказать?..

А вот его! Витязя в мерцающих доспехах! И Ящер, рыча и раскачиваясь из стороны в сторону, полетел туда, куда указывали. Сейчас она… Как же она выла, как грохотала, поднимаясь повыше, чтобы сверху напасть, растерзать, уничтожить!..

Мыслей не было, осталось только одно желание – убить, убить, повалить и разорвать! Она яростно кинулась в атаку… и отлетела от удара невероятной силы. Сила у врага была почти Кощеева, значит, надо увернуться и напасть снова. И Ящер, мощно поводя длинным хвостом, загребая кучи льда, павших тел и камня, подсек готового к поединку витязя, а когда тот упал, ринулся сверху. Вот сейчас!..

В какой-то миг чудище заметило пристальный взгляд опрокинутого на спину противника. Лицо прикрыто пластиной наносника, но глаза открыты и смотрят не отрываясь. Они казались то темными, то кровавыми. И Ящер понял одно: враг не уклоняется, не боится. Ну раз так, то прямо сейчас она выполнит наказ…