Сын ведьмы

Рядом упал гигантский обломок, сбил край галереи, где они только что прошли, рухнул вниз, разнося все на своем пути и поднимая тучи пыли. Скальные обломки валились отовсюду, потом дрогнули стены, заходили ходуном, сдвинулись. От этого загрохотало наверху, своды треснули и обрушились вниз огромными валунами.

Малфрида упала от мощнейших толчков под ногами. Ее подхватили сильные холодные руки Мокея. Он сделал длинный прыжок, перенеся ее через навалы скальной породы. И как раз вовремя, ибо еще одна стена сдвинулась с места, словно хотела раздавить их, пошла трещинами, рухнула. Где-то среди обломков раздался и затих вой Хрольва Поломанного. «Не пить ему больше браги на пирах», – подумала Малфрида.

Больше о кромешнике она не вспоминала. Ибо поняла: Кощей чем-то чудовищно разгневан, раз выпустил такую силу. И почти по-бабьи заплакала, волнуясь о судьбе сына.

Глава 16

Добрыня двигался быстро – он точно знал, куда идти. Теперь он понимал, как его мать находила путь в этих подземных пещерах. А еще было приятное ощущение, что он больше не зависел от Малфриды, мог полагаться на самого себя. За свою непростую жизнь он очень хорошо научился действовать ватагой, но оказалось, что когда рассчитываешь только на себя и чувствуешь такую силу, то испытываешь настоящее упоение. Добрыня старался не задумываться о том, что все это дал ему темный хозяин Кромки, по сути, его дед. Он вообще не думал о Кощее как о родне. Но при этом хотел с ним наконец-то встретиться.

Еще Добрыня был доволен, что, взяв на себя самое трудное, он дал возможность остальным спастись. И если ему повезет, если он справится, то и они выживут, выберутся отсюда. А вот мать… Душа его наполнялась горечью, когда он думал о ней, а еще его охватывала злость. Если Кощей и сильную чародейку смог подчинить, заставив ее на своих кинуться, то что еще он может сотворить? Но, с другой стороны, Добрыня был озадачен: Темный, даже зная, с чем к нему идет и что намерен сделать снявший крест посадник, настолько уверен в себе, что сам указывает путь, сам подзывает… Ничего этот Бессмертный не страшится. Ну вот это ты зря, нелюдь! Он, Добрыня, не так-то прост, чтобы подчиниться и стать одним из покорных хозяину Кромки рабов.

Какие-то шуршащие существа порой возникали на его пути, однако не препятствовали, а отступали в такой густой мрак, что даже дивное зрение Добрыни не позволяло их рассмотреть. Ну и пропади они пропадом – ему не до них. Он даже не гадал, кто они – призраки, кромешники, живые мертвецы или темные твари бездушные. Они для него были навязчивым мороком, на который он не желал обращать внимания.

И вдруг Добрыня замер. Смотрел и едва не рычал от нахлынувших чувств. Нашел! Казалось, он видел глазами Малфриды то место, о котором она говорила, он узнавал его: огромный гладкий столб-сталактит поддерживал высокую, почти идеально выгнутую арку. Значит, где-то здесь должен храниться заветный меч-кладенец! Он вышел к нему! Но сперва все же придется встретиться со стражем заветного клинка. И уж наверняка страж этот непрост и опасен. Кого попало оберегать столь ценное волшебное оружие Бессмертный не поставит.

Мечущиеся до этого тени вмиг исчезли. Больше не шуршали их крылья, не мельтешили силуэты, не скалились безобразные рожицы. Добрыня видел проход к колонне и, выждав немного, шагнул вперед. У него в деснице была тяжелая дубина, на шуйце96 привычно, как в былых сечах, был устроен подобранный возле ослабевшего викинга щит. Добрыня мало на него рассчитывал – если этот окованный железом деревянный щит варягу не помог, то и ему особо на такую защиту рассчитывать не стоит. Чуть мерцавшая на Добрыне неуязвимая кольчуга казалась совсем невесомой, не стесняла движений, а с пластины-зерцала на налобье шлема порой отсвечивал желтоватый блик, скользивший то под ногами, то на каменных стенах – смотря куда глядел сам витязь. Что отражает сейчас зерцало, отчего получается подобный отсвет? Добрыня особо не задумывался. Он был уже у колонны. Кладенец спрятан где-то здесь. Витязь внимательно осмотрелся, но не заметил поблизости ни каменного алтаря, на котором мог лежать заветный клинок, ни ниш в стенах, где можно было схоронить оружие. Широкое открытое пространство у столба-сталактита, гладкая арка наверху – и все. Ну и что теперь делать? Где искать?

Добрыня чувствовал в себе огромные силы и, поразмыслив, решил для начала разбить этот столб-подпору. Ему даже казалось, что он уже различает запрятанный в камне клинок. Может, именно он невидимо мерцает изнутри сталактита, а зерцало шлема отражает его сияние?

Размахнувшись, Добрыня ударил по каменному устою мощной дубиной. Та вмиг разлетелась. Ну и что можно было от нее ожидать? Добрыня закинул щит за спину, сжал кулак, размахнулся…

Словно из ниоткуда вылетел белый страж и со свистящим звуком пронесся через Добрыню. Именно через него. Посадника даже замутило, ощущение было такое, как будто внутренности сдавили и отпустили. Мгновение – и белый уже карабкался на стену, там перескочил с уступа на уступ и развернулся, готовясь для нового прыжка.