Сын ведьмы

Чтобы любопытствующие соглядатаи не лезли к ложному забою, Алексей сдвигал за собой крепь набок и обрабатывал гравитационными ударами потолок. Теперь, даже при слабом толчке, бревенчатые подпорки упадут, а при сотрясении пола от шагов — с потолка посыплется пыль и камешки. Соваться в старый штрек стало по — настоящему страшно.

Товарищи ещё не успели вернуться с пустыми тачками, поэтому караван брёвнышек проскользнул по воздуху в магистральный штрек незамеченным. Алексей добрался до будущего забоя в недалёком ответвлении и принялся долбить киркой стену, прорубая новый штрек. Однажды он уже испробовал подобную методику работы рубящим предметом, только в прошлый раз это был топор. И тогда он складывал в сторону дрова, а теперь сортировал уголь и породу. Уголь отлетал кусками в сторону магистрального штрека, а порода и грунт отскакивали в сторону тупика. Рубить уголь шахтёр собирался не дольше недели, поэтому мог забивать дальний проход, не опасаясь затора. Добытый уголь Алексей не стал грузить в тачку — уж больно ёмкость маловата, — он сгуртовал всё в кучу и потащил Силой впереди себя.

На перекрёстке уже ожидали грузчики, но Алексей оставил кучу в проходе и вышел к товарищам за тачкой. Взял одну, скрылся в темноте, зачерпнул Силой часть угля и плюхнул в тачку. Вернувшись с полной тачкой, взял следующую и повторил фокус. Потом также с третьей. Товарищи, открыв рты, молча наблюдали за материализацией угля из мрака, однако лишних вопросов факиру задавать не решались. Они слышали, как в темноте что — то шуршало и шлёпалось в поскрипывающую от нагрузки тачку. Однако детали таинства чёрной магии не видели, да и не очень к тому стремились. Побаивались люди чертовщины, даже большевики — атеисты начинали сомневаться в классическом материализме. Конечно, бога на небе нет, а насчёт чертей под землёй как? Одно хорошо — шаман, якшающийся с дьявольской силой, был своим парнем.

Ссыльные ещё чуть поработали до обеда, и когда прикатили в пустых тачках бидоны и корзины с едой, то на перекрёстке их уже поджидала нечистая сила с чумазой рожей.

— Почему пайка маленькая? — словно издали просветив тачку, возмутился шаман.

— Так не рассчитывал никто на перевыполнение нормы добычи, — пожал плечами Артём. — Не заготовили лишних паек.

— Ладно, скудный обед сегодня простим, — добродушно махнул деревянной ложкой Шаман и пообещал: — За ужином недостачу стребуем.

— Так, если темп добычи не сбавим, то и за полноценную артель норму выдадим, — поёжился от невиданной скорости бывалый шахтёр.

— Тут, в десяти шагах, я кучу наворотил… Отбирайте угля, сколько надо… Сегодня больше пополнять не буду, займусь раскопками ствола, — орудуя ложкой в мелком бидоне, известил товарищей Алексей.

— Ну, ты Шаман, — монстр! — честно признал Артём. Теперь все сомнения в лидерстве молодого казака отпали. Старый большевик поверил, что партия прислала ему на выручку выдающегося бойца — этот горы свернёт, шахту откопает! И где только Марат раздобыл такого!

После обеда Алексей сразу ушёл разгребать выход из шахты, а товарищи ещё поспали пару часиков и начали на тачках неспешно перемещать груз, стараясь не превысить нормы добычи угля артелью из десяти шахтёров. В конце смены все «Иваны» изумлённо косились на ударников труда. Однако бывалые забойщики предположили, что политические нашли в старых штреках богатый участок и основательно поднапряглись, но подобную скорость добычи долго поддерживать им вряд ли удастся — скоро выдохнутся.

В конце смены, Шаман пыльным вихрем затёр следы вглубь магистрали от перекрёстка. Не обращая внимания на злые взгляды блатной братии, Алексей отвёл артель в барак и, скрывшись от соглядатаев, приступил к очистке одежды. А так как, из четверых артельщиков, сменная роба имелась только у Артёма, то Шаман не стал утаивать от товарищей кое — какие возможности.

На глазах у изумлённых друзей, угольная пыль чёрным облаком слетела с робы Алексея и, повинуясь взмаху ладони, опала на земляной пол. Ткань штанов и куртки засияла чистотой, словно выстиранная до первозданного состояния. Алексей стряхнул с ладоней угольный налёт и провёл чистыми ладошками по лицу, а затем, сняв шапочку, по волосам. Создалось впечатление, будто у парня руки намазаны клеем, к которому прилипала вся грязь. Шаман всплеснул руками, сбросив наземь черноту, и подошёл к рукомойнику. Умывался он только ради удовольствия — чистая кожа и волосы в мытье уже не нуждались.

— Фёдор, давай свою робу — пылюку погоняю, — взял из рук товарища куртку Шаман и, похлопав по ней ладошкой, выбил из ткани всю въевшуюся пыль.

— За чистку одёжки спасибо, Алексей, но умывать мне рожу не надо, — отшатнулся от рук шамана Фёдор. — Артём обещал поделиться хозяйственным мылом. Я в забое уголь не рубил — не так уж и чёрен, по — старинке отмоюсь.

— И мне, пожалуйста, только вытряси пыль, — с некоторой опаской протянул скомканную одёжку Андрей. — А умоюсь я как — нибудь водичкой.