Сын Войны, Дочь Хаоса

Как долго эта атака будет оставаться, притаившись, в моём сознании? Сколько времени пройдёт, пока мои мысли не вернутся к повседневным задачам, пока я не стану размышлять о том дне в философской манере, извлекая воспоминания только для того, чтобы измерить, как далеко я продвинулась в прошлом?

Я включала воду всё горячее и горячее, чтобы стереть ощущение ножек скарабея, ползающих по моей коже.

Не помогало и то, что шесть живых скарабеев сидели, закупоренные, на комоде. Когда они не ползали по куску плоти, они ходили по своему контейнеру, ища выход. Я слышала, как они суетились, копали и кусали края, пытаясь убежать.

На следующее утро, пока Рорк сдавал наше походное снаряжение на хранение, папа использовал снотворный газ на скарабеях, чтобы сделать их достаточно пассивными, и с ними проще было бы обращаться. Он переложил их, пьяно жужжащих, в шесть огромных дорожных тюбиков для зубных щёток. Прежде чем пройти через охрану, мы спрятали тюбики в носках. Я без особого нетерпения ждала этой части тайной транспортировки. Если бы нас поймали, я сомневалась, что Управление Транспортной Безопасности купится на оправдание отца, что он был учёным, изучающим жуков. Настоящие учёные не прятали опасных живых насекомых в носках.

Когда Рорк вернулся, мы взяли такси до аэропорта, чтобы успеть на рейс в Бриджпорт, штат Коннектикут. Оттуда мы должны были ехать два с половиной часа до Бостона. Мы никогда не летели прямо к месту назначения, на случай если кто-то попытается последовать за нами. У нас также были поддельные удостоверения личности; папа считал, что нельзя быть слишком осторожным. Всякий раз, когда мы летали, мы были Смитами. Когда мы брали напрокат машину, мы были Джонсонами. Папа всегда проверял наши сумки на наличие чипов слежения, и мы носили шляпы и очки на публике, чтобы нас было труднее идентифицировать.

Рорк принимал дополнительное Альтовенено в течение последних двух дней, поэтому его лицо больше не было опухшим. Рубцы выглядели просто как исчезающие прыщи. Мы казались такой же семьей, как и любая другая, укрывшаяся от холодов. Я должна была чувствовать себя непринужденно. Я уже много раз так исчезала.

Однако я была напряжена и нервничала. Мне было трудно уделять папе всё своё внимание. Пока мы стояли в очереди за багажом, он рассказал нам о Лечеминантах, своих друзьях, у которых мы остановимся. Как только мы устроимся, он уедет исследовать владения тамплиеров во Франции, Англии, Португалии и Испании.

Я знала, что он собирался уехать, но эта новость всё равно задела тихую, мрачную струну в моём сердце.

— Как долго тебя не будет? — спросила я.

— Столько, сколько потребуется, — сказал папа. — Может быть, месяцы. С тобой всё будет в порядке. У Лечеминантов есть двое детей твоего возраста. Джон Марк и Корделия. Они покажут тебе Бостон.

Я взглянула на Рорка, чтобы узнать, знает ли он что-нибудь об этих людях. Он не выказывал никаких признаков узнавания.

— Почему я никогда не слышала о них раньше? — спросила я.

— Твоей матери они не нравились.

О. Они, должно быть, Сетиты.

— Я когда-нибудь встречала их на полюсах?

— Нет, — папа понизил голос до шепота. — Они уже давно не убегали. Вот почему я везу вас туда. Я полагаю, что их дом настолько безопасен, насколько это возможно.

Рорк сдвинул лямку своей дорожной сумки, и мы двинулись вперёд в очереди.

— Может быть, Хорусиане должны беспокоиться, — пробормотал он. — Мне не хочется убегать. Мне хочется оторвать им конечности.

Это заставило папу начать читать лекцию о том, как Рорку нужно держаться подальше от неприятностей, чтобы папе не пришлось беспокоиться о нём. Пока папа превозносил достоинства осторожности и благоразумия, я позволила своему взгляду блуждать по аэропорту. По потолку тянулись деревянные балки. Стеклянная стена показывала заснеженные холмы снаружи. Толпы приезжающих и уезжающих путешественников были одеты в куртки, шарфы и шапки. Мой взгляд остановился на высоком парне с волнистыми каштановыми волосами, который стоял у задней стены.

Его было легко заметить, потому что он пристально смотрел на меня. И потому, что я узнала его.

Дейн Брекенридж.

На долю секунды наши взгляды встретились, и я увидела сожаление в его глазах.

— Дейн! — я чуть не ахнула. Я боялась, что он придёт с подкреплением, что они приближаются к нам. Мой взгляд метнулся обратно к моей семье, к толпе вокруг нас. Я ожидала увидеть людей, спешащих к нам. Но, насколько я могла судить, всё было нормально. Рорк и папа даже не заметили моего огорчения. Я схватила папу за рукав. — Дейн вон там! — я указала. Место было пустым. — Он был там, — выдохнула я и снова оглядела толпу.

— Ты уверена? — спросил папа.

Рорк не стал дожидаться моего ответа. Он покинул очередь и побежал к месту, на которое я указала.

— Рорк! — крикнул ему вслед папа.

Он не вернулся. Я наблюдала, как он пробирался сквозь толпу и выходил из неё, осматривая окрестности. Мой отец зарычал, держа одну руку на мне, и оглядел людей, толпящихся вокруг терминала.

— Это, — проворчал папа, — именно то поведение, о котором я говорил, — побег вполсилы.