Сын Войны, Дочь Хаоса

— Да, ты упоминала об этом, — он поднял бровь, как будто не знал, почему я заговорила об этом.

— Я хочу уйти прямо сейчас, сегодня. Мне нужно, чтобы ты сделал для меня стенограммы.

— Мы поговорим о колледже, когда я вернусь.

Мои руки сжались в кулаки.

— Я не собираюсь быть здесь, пока остальные убивают людей. Я сама подделаю справки.

Я знала, как это сделать. Последние пару лет я помогала папе делать это каждый раз, когда они нам были нужны.

Он терпеливо вздохнул.

— Я знаю, тебе трудно это понять, но не все люди вносят свой вклад в общество. Многие на самом деле делают общество хуже. Точно так же, как львы отбирают слабых и больных из стада, Сетиты помогают гарантировать, что человеческая популяция…

Я не дала ему закончить.

— Сетиты убивают только преступников?

— Это философия, которой придерживается большинство из нас.

Почему-то я не могла представить себе Люсинду такой разборчивой.

— Большинство? Неужели некоторые охотятся за беспомощными старушками?

— Не старые леди; у них недостаточно жизненной силы, чтобы соблазнить нас.

По крайней мере, хоть кто-то был в безопасности.

— Значит, дети?

— Дети никогда. У них недостаточно жизненной силы, чтобы прокормить взрослого человека. Кроме того, они невиновны ни в каких преступлениях, — он поднял одну руку, уступая. — Некоторые Сетиты убивают того, к кому легче добраться, но это неправильный путь. У нас есть высшая цель — отнимать жизненную силу у других. Те, кто убивает бессмысленно, разъедают свои души, пока не становятся социопатами.

Если бы мне не было так плохо, я бы рассмеялась. Казалось таким странным слышать, как он говорит о правильном и неправильном способе убийства людей.

Он посмотрел мимо меня в окно.

— Я видел, как это происходило не раз. Я был на дюжине советов, где мы решили, что определённые Сетиты должны быть остановлены, что они больше не безопасны для общества.

— А потом вы их тоже убили?

— Нам не нужно было этого делать, — сказал он. — Мы разоружили их и оставили Хорусианам, — он всё ещё смотрел мимо меня, вероятно, погруженный в какие-то воспоминания.

— Как ты можешь определить, какие люди заслуживают смерти, а какие нет?

Он пожал плечами.

— Прошлой ночью ты видела один способ. Ты отправляешься в плохие районы города, выглядишь как жертва и ждёшь, когда появятся подонки.

Я изучала лицо отца, вглядываясь в каждую знакомую морщинку и линию.

— Сколько тебе на самом деле лет?

Он заколебался, явно чувствуя себя неловко, давая мне эти цифры.

— Мне больше пятисот.

Дыхание со свистом вырвалось из моих лёгких. Я этого не ожидала.

— Я один из старших, — сказал он. — Но Люсинда старше меня на четыреста лет. Не много Сетитов, которые живут здесь дольше, чем мы. Хорусиане об этом позаботились.

Мне пришла в голову ещё одна мысль.

— У тебя были другие дети, не так ли?

Он сглотнул, затем кивнул.

— Я женился в 1628 году. После смерти моей первой жены я снова женился в 1812 году. От этих браков у меня родилось трое детей. Теперь они все мертвы, как и их дети и внуки. Ты и Рорк теперь моя единственная семья.

Я позволила этой новой информации засесть у меня в голове. У меня возникло иррациональное желание спросить, любил ли он меня больше, чем других своих детей, любил ли он мою маму больше, чем их. Я хотела спросить, как их звали и какими они были, но я также не хотела этого знать. Знание сделало бы их более реальными, и я не хотела думать об этих сводных братьях и сёстрах, которые были убиты, которые, скорее всего, убили много других людей в своей жизни.

В наступившей тишине мой отец, должно быть, решил, что ему следует уточнить. Он был более доволен технической, чем эмоциональной стороной вещей и всегда шёл в этом направлении по умолчанию.

— Физически мужчины-Сетиты могут иметь много детей, но женщины-Сетиты могут иметь только одного или двух. Различная ДНК затрудняет беременность, и дети в итоге разрывают внутренности тел своих матерей. Тебе нужно это знать, когда ты выйдешь замуж.

Я предполагала, что должна быть благодарна ему за то, что он рассказал мне об этом сейчас, а не постфактум.

— Мужчины-Сетиты иногда женятся на обычных женщинах, — продолжал он. — Но эти союзы производят только одного ребёнка, если таковые имеются. Нормальное женское тело не выдержит большего.

— Что, если я буду похожа на маму, и я Хорусианка, а не Сетит?

— Хорусианским женщинам также трудно рожать детей. У большинства может быть только два или три, но им больше повезло с возможностью производить потомство от обычных людей, поэтому их популяция растёт быстрее. Однако они не продлевают свою жизнь, принимая эликсир — это ещё один термин для жизненной силы, а это, в свою очередь, сокращает их количество.

Как это очень научно.

— Они не могут принять эликсир? Или они предпочитают не убивать людей, чтобы получить его?

— У них нет способа извлечь его. У Сетитов есть биологическая адаптация в их задних зубах, которая выстреливает и позволяет им…

Я подняла руку, подавляя дрожь отвращения.

— Не рассказывай мне об этом. Я не хочу этого знать.