Сын врага отца

— Да оно невольно как-то вырвалось. Папа так иногда маму называет, редко, но бывает. Пожалуйста, не плачь. Фигня все это. Нет никакой кровной вражды, они давно все выяснили между собой, каждый счастлив в своей семье. Да, потребуется время, чтобы твой отец смирился с этим, а мои привыкли, но все образуется. Маме ты сразу понравилась, заметила же? А батя… Он сам по себе такой, от него нежностей не дождешься. Но я уверен, он всегда будет на моей, а значит, и на твоей стороне. Мил, мы не сдадимся, я тебе обещаю.

— Отец считает меня маленькой, но даже не знает, что мой двенадцатилетний брат в тайне от другого уже готовит подарки для их общей подружки. Им двенадцать, Тим, а мне семнадцать скоро! И все равно отец не может поверить, что у меня уже свои чувства.

— Мы всегда для них дети, даже если нам будет гораздо больше лет, мы для родителей так детьми и останемся. Все будет хорошо. Никогда только не делай, как сегодня, не включай игнор. Лучше прямо скажи, если что-то не так, я пойму, а вот молчание твое точно не пойму. Хорошо?

— Хорошо. Прости, я пойду, ладно? Холодно.

— Лечись и выздоравливай скорее, — притягиваю ее к себе и целую в лоб.

И тут дверь дома открывается, а на пороге мы видим… не, не Левина-старшего. Младших в полном составе.

— О, сеструня. Не спится?

Глава 31. Левина

Вездесущие братья. Ну куда без них, боже… Даже поплакать в своем доме не могу так, чтобы малые не увидели и не начали приставать ко мне. Согласна, это лучше, чем папа, потому что моя болеющая головушка сейчас не готова к очередному потоку ругательств от главы семейства.

— Не спится, как видите, — сквозь зубы отвечаю малым и пытаюсь их игнорировать, хотя это заранее проигрышный вариант.

— Тимофей, как дела? — Макс переключается на моего Шумского. Соскучился, видимо.

— Увидел вашу сестру, и сразу дела стали лучше, — Тим находит в себе силы на улыбку.

— Вы же не поругались? — присоединяется к расспросу Марк. — Мы так не договаривались.

— Нет, мы не ругались и не планируем. Правда же, Мил? — смотрит на меня с надеждой Шумский.

— Не планируем. А сейчас я хочу в кровать, и вам всем тоже пора, — обвожу по очереди взглядом каждого, не пропуская и самого Тимофея. — И даже тебе, Шумский.

— Понял. Уже мчу.

— Мы следим за тобой, — синхронно выдают мои братья перед тем, как мы с Тимом идем к калитке. Я его провожаю, дожидаюсь, пока байк скроется из вида, закрываю калитку и снова оказываюсь во дворе, где по-прежнему стоят мелкие.

— Может, хватит меня палить по поводу и без? Я из-за вашей неуемной активности и без того живу в постоянном стрессе. Мне кажется, что это батя палит.

— Родная, тебе необходимо бороться со стрессом, а то к двадцати годам уже обзаведешься морщинами. А тебе еще замуж выходить, — советует Марк, и я захожусь в приступе кашля. Истерическом.

— Упаси Боже меня думать об этом сейчас. И вообще, я мерзну, шуруйте домой, а я за вами, — подгоняю братцев, но в итоге они пропускают меня первой и заходят следом.

Разуваюсь и сваливаю к себе максимально быстро, чтобы все-таки не спалиться перед папой, потому что провал и без того близко. Но до комнаты добираюсь без палева, а там разрывается от уведомлений телефон, который я бросила и не взяла с собой на улицу.

Заболоцкая: «Пока тебя нет в школе, я сижу с Мхитаряном»

Чего? Чего-чего? Я просто приболела или уже умом тронулась?

«А сегодня вас зачем посадили вместе? Вроде меня нет, никто с Каренчиком не болтает, рассаживать не надо»

Заболоцкая: «А нас никто не рассаживал. Просто Карен пришел и сел рядом со мной, заставив Алексея Сергеевича сесть за первую парту»

Мой шок невозможно описать словами. Если бы я успевала сейчас посмотреть на себя со стороны, наверное, выпала бы в осадок от своего же выражения лица.

Кот из дома, мыши в пляс? Так это называется? Я о том, что Мхитарян перешел в какую-то фазу активных действий ровно тогда, когда я заболела и оказалась на больничном. Хотя мне казалось, что он вообще ничего предпринимать не будет, он ведь так и позиционировал.

«И как тебе? Со второго раза уже больше понравилось?»

Заболоцкая: «Да забавно. Какие все-таки парни разные! Каренчик совершенно не похож на Ковалевского»

Зачем вот только Каренчик должен быть похож на Коваля, вообще не пойму. И для чего Рина их сравнивает? У меня вот нет никакого желания сравнивать моего Шумского с другими. Тим — единственный такой, самый лучший для меня, даже если другие пытаются переубедить в обратном. Даже если другие — это мой собственный отец. А Заболоцкая вот решила накидать сравнительную характеристику.