Сын зари

Пока совещались, на улице успело стемнеть, и Серега повел остальных через хлюпающую, сырую тьму. С той улочки, где стоял дом, ставший чем-то вроде штаб-квартиры Сына зари, свернули на другую и очутились перед раскрытыми воротами, за которыми в сумраке виднелись очертания джипа.

Некогда мощная и шикарная машина проржавела и осела на землю.

Тела находились в одной из комнат, каждое лежало в сколоченном из досок подобии гроба. Лица убитых, молодых парней, в свете факелов казались желтыми, напоминали маски из светлой глины.

Кириллу при первом взгляде на них стало противно и дурно — не будь его, эти парни остались бы жить. Но он сжал зубы и отогнал гадостное чувство. Нет иного пути, чтобы одолеть Дериева, и та дорога в будущее, что выбрал он, обещает наименьшие жертвы.

Надо только пройти ее до конца.

— У каждого тела должен бодрствовать один верующий, до самого утра молиться и совершать Омовение Светом, — сказал он, старясь, чтобы голос звучал уверенно, чтобы никто не догадался, что он изобрел все это только что. — Начнем мы, нас как раз хватит. А в середине ночи пусть приведут тех, кто будет согласен сменить нас.

Воплощение плана в жизнь, как всегда, взял на себя бывший десантник. Факелы заменили на свечи, принесли стулья, и пятеро живых мужчин уселись на них так, чтобы каждый находился у головы одного из умерших.

Федайкины остались снаружи — им не положено отдыхать, пока бодрствует тот, кого они призваны охранять.

Подавая пример, Кирилл зашептал что-то похожее на молитву, а потом задвигал руками, исполняя придуманный им же ритуал. Федор и Серега проделали то же самое, и даже Толик с Василием забормотали что-то, хотя по лицам видно было, что не искренне, а лишь для того, чтобы не выделяться.

Ничего, привычка — страшная сила. Если правильно ее использовать, можно приучить человека к чему угодно.

— Во имя Отца, Единственного и Несотворенного, — проговорил Кирилл и замер, опустив голову.

Они сидели неподвижно, потрескивала, укорачиваясь, свеча, шуршал за окном дождь и шумел ветер.

Довольно быстро Кирилл понял, что взялся за дело, которое было ему пока не по силам — накатила усталость, напомнили о себе ссадины, ушибы и вывихи, зверски захотелось прилечь, закрыть глаза. Он подумал, что бессонная половина ночи может ему дорого обойтись, но отступать было поздно. Сдавшись сейчас, он подорвет веру в себя у предводителей «войска», а это — первый шаг к катастрофе.

Из глубин «памяти» всплыла картинка — шею натирает шершавая веревка, привязанный к ней камень лежит у ног, и большой плот покачивается на серых волжских волнах. Плещут весла, от воды тянет холодом.

Нет, нет, этому будущему он не позволит наступить!

Он читал молитвы, точнее бормотал что-то на них похожее, не забывая вставлять знакомые его последователям слова вроде «Несотворенного» или «освобождения от плоти». Делал Омовение Светом, стараясь ничем не выдать своего самочувствия — не хватало еще, чтобы его вынесли отсюда.

В один момент стало так плохо, что Кирилл едва не застонал. Голова закружилась, его повело в сторону, возникло ощущение падения, стены комнаты исчезли, осталась серая гулкая пустота.

Пришлось укусить себя за язык, чтобы немного очухаться.

— …время, — сказал кто-то совсем рядом, и бывший журналист попытался сообразить, к чему это.

Серега, мрачный и собранный, похлопал его по плечу.

— Закончилось наше время, — повторил он. — Сменщики пришли.

— Да, конечно.

Для того, чтобы подняться, Кириллу пришлось напрячься до хруста в суставах. Он едва не задохнулся, но все же перевел непослушное тяжелое тело в вертикальное положение.

Выйдя из комнаты, за самой дверью Кирилл столкнулся с Диной.

Девушка заулыбалась, но тут же на ее лице отразилась тревога — она уловила, что с посланником что-то не так.

— Во имя Отца, что… — Дина прижала руки к груди.

— Пойдем, мне нужно с тобой поговорить.

Кирилл махнул ей, и заторопился прочь из дома. Он надеялся, что на свежем воздухе ему станет лучше.

— Что, что с тобой? — спросила девушка, когда они очутились на крыльце. — Представляешь, я пришла, чтобы отдать долг погибшим за истинную веру, и меня никто не заменит, и я…

Подошедший к самому крыльцу Иван развернулся и бесшумно исчез в темноте.

— Пять минут ничего не решат, — сказал Кирилл. — О том, что ты приходила, узнали. Я думаю, что ты снова придешь ко мне, и нужно сделать так, чтобы это было не тайным грехом, а законным делом.

Глаза Дины, и так большие, стали вовсе огромными, дыхание участилось.

Очень давно, в другой жизни, когда он не был Сыном зари и посланником, Кирилл делал предложение девушке, но тогда все проходило совсем иначе, при ярком свете, в ресторане, красиво и ярко, а не глухой ночью, под дождем, наспех и едва держась на ногах.

И будущее в тот раз выглядело радужным облаком, а не залитым кровью лабиринтом.

— Я бы хотел, чтобы ты стала моей женой. — Эти слова он просто выдавил из себя.

Дина ему нравилась, и выглядела достойной кандидатурой на место жены посланника — достаточно красива, умна, не только безоговорочно верит в Сына зари как в пророка, но и увлечена им как мужчиной.