Сыновья

НОЧНЫЕ СТРЕЛЬБЫ

В тот вечер Бунцев сразу даже не заметил, что был легко ранен в руку. Он натянул на повязку рукав форменной куртки и, тяжело ступая, направился к своему «уазику».

«Как все просто, — подумалось Бунцеву, — взлетел Николай, упал и — нет человека. О чем он думал в этот миг?»

Приехав в батальон, Бунцев сменил грязное обмундирование и сразу же направился в штаб. А там старший группы проверяющих допрашивал начальника штаба. Майор Мисник выслушивал вопросы, которые подполковник задавал громко и раздраженно, и спокойно отвечал. Увидев комбата, Мисник прервался на полуслове, сделал два шага навстречу Бунцеву и, взяв под козырек, четко доложил:

— Товарищ подполковник, за время вашего отсутствия в батальоне никаких происшествий не произошло, личный состав действует согласно плану. По вашему приказу мною первая рота направлена для прочески района падения вертолета. Три минуты назад капитан Бочаров доложил, что рота задание выполнила и возвращается в расположение батальона. Потерь нет, связь устойчивая. В девятнадцать ноль-ноль на аэродром прибыло пополнение. Этим же рейсом прилетели старший сержант Шувалов, а также рядовые Банявичус и Турлаков. Докладывает начальник штаба майор Мисник.

Бунцев, отыскав на карте место падения вертолета, молча стоял. Он мысленно прощался со своим другом Першиным.

К нему подошел подполковник и спросил:

У вас когда отбой?

— Как во всех частях и подразделениях Советской Армии, — хмуро ответил комбат.

— Ну что ж, тогда через два часа после отбоя прошу поднять батальон по тревоге для выбытия на полигон для ночных стрельб.

— Эх, товарищ подполковник, — с какой-то грустью и даже сожалением глядя на этого задиристого, нервного проверяющего, сказал Бунцев. — Мы здесь столько провели ночных стрельб, что на всю оставшуюся жизнь хватит.

— Это меня не интересует. Я действую согласно плану, утвержденному моим командованием.

— А знаете ли вы, что до полигона ночью идти не имеет смысла, противник часто минирует дорогу. Стрельба же на самом полигоне демаскирует, и нас могут обстрелять душманы. Нужны ли нам неоправданные потери?

— Прошу выполнять мои требования, — сухо ответил подполковник и вышел из кабинета.

Бунцев взглянул на начштаба.

— Слышал, Иван Павлович?

— Слышал… — Мисник еще хотел что-то сказать, но Бунцев перебил: — Тогда исполняй. Прикажи с собой взять по три боекомплекта. На полигоне израсходуем не более одного. — И после небольшой паузы спросил: — С нашими парнями, что прибыли из отпуска, не беседовал?

— Не успел. Да как тут успеешь, когда этот, — он кивнул на дверь, куда вышел проверяющий, — пристал как банный лист… Я знаю, что Шукалин их к себе вызывал.

Бунцев посмотрел на часы. Ложиться отдыхать уже не имело смысла. Устало сказал:

— Проследи за ротой Бочарова. Я буду в кабинете замполита.

Шукалин был один. Он сразу же сообщил:

— Беседовал с Шуваловым, Турлаковым и Банявичусом. Я доволен, что мы их послали к матери Коблика. Поддержали наши мальчики ее здорово. Шувалов только сильно огорчен. Письмо, которое написала нам Вера Федоровна, таможенники отобрали.

— Как отобрали? — возмутился Бунцев. Это же не передача.

— А вот так. Взяли и отобрали. Письма тоже нельзя передавать.

— Идиотизм какой-то.

Гибели Першина Бунцев старался не касаться, но Шукалин вдруг сказал:

— Нам надо будет принять участие в церемонии отправления гроба с телом Першина. Сколько раз вместе воевали, сколько раз он выручал нас! В каких только переделках он не был, а тут на тебе! В обычном ночном полете, прямо над Кабулом…

— Война… — задумчиво произнес Бунцев и поднял трубку аппарата прямой связи с ЦБУ: — Бочаров прибыл?

— Да, рота устраивается на отдых, — ответил Мисник.

— Ну пусть пару часиков отдохнут. Я знаешь что думаю? Давай-ка мы направим разведчиков и саперов обеспечить дорогу на полигон.

— Я сам хотел это предложить, — обрадовался начальник штаба. — Такого приказа от проверяющего вряд ли дождёшься.

Бунцев рассказал Шукалину о своей встрече с генерал-лейтенантом Дубиком.

Шукалин грустно сказал:

— И откуда в нашей армии берутся такие люди, как этот подполковник? Я на своем веку уже перенес, наверное, сотню проверок. Разные люди попадали, но такого, как он, встречаю впервые. Представляешь, не успели Шувалов, Ба-нявичус и Турлаков прибыть из аэропорта в батальон, как он их к себе вызвал. Начал расспрашивать, кто, куда и зачем их направлял; передавал ли что-нибудь кто-либо из офицеров в Союз. Даже интересовался, нет ли здесь среди офицеров их родственников. Я посчитал необходимым доложить генерал-майору Щербаку о неправильных действиях руководителя группы проверяющих и его подчиненных.

— А что сделает Щербак или тот же Дубик, когда проверку прислали свыше? Кому-то же выгодно было выставить нас в таком свете. Комбат горько улыбнулся. — Ну ладно. Я в ЦБУ, скоро будем поднимать батальон, так что готовься, Владислав Альбертович.

— А я готов. Вот только письмо жене закончу.

— Привет передавай.

— Спасибо, передам. А тебе писем не было?

— Нет. Все кончено. Она, насколько мне известно, уже вышла замуж.