Сыновья

Звонок в прихожей заставил ее сначала взглянуть на часы, а затем поспешить к дверям. Сергею было еще рано возвращаться, значит, кто-то посторонний. На пороге стояла незнакомая женщина. Светлые пушистые волосы обрамляли круглое лицо. Она приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте, Вера Федоровна. Прошу меня извинить, что врываюсь к вам без приглашения.

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Поговорим в квартире.

В прихожей гостья представилась:

— Чайкина Нина Тимофеевна. Мне о вас рассказывал Иван Леонидович Лемехов, а сегодня я получила письмо от сына. — Она достала надорванный конверт. Оказывается, наши дети служат в одном батальоне. Они подружились, и мой Паша с восторгом пишет о вашем Коле. Я позвонила Ивану Леонидовичу, попросила ваш адрес и, не откладывая, сразу же направилась сюда.

— Ой, какая вы молодец! — всплеснула руками Вера Федоровна. — Проходите, пожалуйста. — И она, чуть поддерживая под локоть гостью, повела ее в зал. Они устроились на диване, но тут же из кухни донесся резкий свисток: закипел чайник. Вера Федоровна засуетилась.

— Нина Тимофеевна, я сейчас приготовлю чай, и мы с вами спокойно поговорим. Вы даже не можете представить себе, как я рада вашему приходу.

Она быстро заварила чай, подтянула к дивану журнальный столик, поставила фрукты, печенье. Вера Федоровна с удовольствием хлопотала, накрывая на стол, с радостной улыбкой смотрела на гостью. Разговорились. Чайкина работала редактором на телевидении. В ее словах Вера Федоровна уловила скрытую тревогу за своего сына. В этот вечер женщины узнали друг о друге все. Дети быстро сблизили матерей.

Когда пришел Сергей, они, словно старые знакомые, вели между собой разговор.

— Сережа, — окликнула сына Вера Федоровна, — познакомься: Нина Тимофеевна Чайкина. Ее сын служит с Колей.

— Чайкин? Павел? А я уже знаю, что они в одном батальоне служат.

— Откуда ты знаешь?

— А я сегодня во время обеда забежал домой, нужен был паспорт, смотрю, в почтовом ящике письмо. Вот оно. — Сергей протянул матери конверт. — Коля в нем пишет о Павле. Чувствуется, что они крепко подружились.

Они долго чаевничали втроем, вели неторопливый разговор. Уже начало темнеть, когда Чайкина ушла.

Вера Федоровна сначала прочитала письмо, а затем в хорошем расположении духа принялась за уборку стола.

— Мам, — послышался голос Сергея. Он находился в своей комнате. — Я выведу Кузю на прогулку.

Ответа он не услышал, так как в дверях раздался звонок.

— Я открою, — сказал Сергей.

Вера Федоровна поспешила в прихожую. А туда входили

Жукин и Солдунов. Они по очереди сказали «добрый вечер» и нерешительно остановились.

Сергей ответил, а Вера Федоровна стояла молча. Жукин топтался в нерешительности.

— Вера Федоровна, мы к вам по-соседски зашли. Очень надо поговорить.

— О чем? — сухо спросила хозяйка, не приглашая мужчин в комнату.

— Это щепетильный разговор, и мы хотели бы поговорить с вами одной.

Вера Федоровна догадывалась, о чем они хотят говорить. Наверняка их прижали как следует в милиции, вот и прибежали. Она тихо ответила:

— Мой сын достаточно взрослый человек, чтобы присутствовать при щепетильных разговорах. Слушаем вас.

— Понимаете, Вера Федоровна, — неуверенно начал Жукин, — нас сегодня вызывали в милицию и обвинили в том, что мы якобы писали на вас анонимки.

— А что, это не так? — хмуро спросила Вера Федоровна, еле сдерживая раздражение.

— Понимаете, Вера Федоровна, мы оказались в безвыходном положении. — Жукин смотрел в сторону. — Мы лишены возможности защищаться и доказывать, что мы этого не делали. Нам пригрозили: если не попросим у вас извинений и вы не скажите, что прощаете, то нам сообщат на работу. Сами знаете, что там никто разбираться не будет.

— А вы же знаете, — вставил Солдунов, — что Павел Степанович занимает ответственный пост и пользуется большим авторитетом.

— Да, а после такого сообщения мне хоть с работы уходи, — подтверждающе закивал головой Жукин. — А в милиции и слушать не хотят. Им надо побыстрее закрыть дело, вот и торопятся. Только вы, дорогая Вера Федоровна, можете спасти нас. Вам же ничего не стоит сказать им, что вы к нам претензий не имеете.

Веру Федоровну охватил гнев. «Нашкодили, нагадили, мерзавцы, а когда вас поймали за руку, то даже признаться стыдно. И здесь пытаетесь вывернуться. Нет, ничего у вас не выйдет!» — Вера Федоровна хотела высказать свои мысли вслух, но бледное лицо сына, гневно сжатые губы и горящие глаза остановили ее. Стоит ей только поднять голос, как Сережа может не выдержать.

Вера Федоровна старалась быть спокойной.

— Так вы утверждаете, что анонимок не писали?

— В том-то и дело, что нет, — заговорил Солдунов. — Но в милиции нас не слушают. И в такой ситуации нам лучше не спорить с ними и не злить.

— Не понимаю, если не писали, то чего вы боитесь?

— Мы же вам объяснили… — начал Солдунов, но Вера Федоровна его перебила: