Сыновья

– Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас и даже больше, у меня сердце до краёв переполняло желание служить Польше, которую на протяжении веков растаскивали по частям и Франция, и Германия, и Россия. Я готов был отдать жизнь за неё в любой миг. Стал офицером, вступил в тайное общество и принял участие в вооружённом восстании против России. Десятки тысяч вот таких, как ты, юношей полегли на полях сражений в неравных схватках с карателями. Часть получили вечную каторгу, а других казнили на виселице. И все они, можно сказать, лишились Богом данной жизни. Польша же, как держава, восстановится и будет, пока жив хоть один поляк. По крайней мере государство можно возродить, а человека – нет. Думаю, жизнь человека ценней, чем существование державы. И ее задача состоит в том, чтобы сохранить жизнь своего гражданина, а не в том, чтобы заставить его отдавать свою жизнь за отечество. Мы в патриотическом порыве попытались это сделать. Но лишь прожив долгую жизнь, я понял насколько это величественная, но безумная идея, дурманившая людей разных исторических эпох от Древнего Рима до наших дней. Нередко отечество забывает сыновей, отдавших за него жизнь. Как забыт я и мой друг Сигизмунд. Хотя мы еще живы и можем судить, как помнит Польша своих патриотов.

– Но должна же быть в душе каждого гражданина и ответственность за судьбу Родины, за то, что ты родился именно в этой стране. Ты должен быть благодарен ей, как матери, давшей жизнь. А благодарить можно её и защитой с оружием в руках, и открытием месторождений ценных руд, и хорошей учёбой в гимназии или в институте. После института поеду на родину, в низовье, и там буду служить во славу России, – ответил Александр.

– А вот если тебя, в недалёком будущем, студента горного факультета, призовут в армию и заставят воевать, допустим, с японцами. Тогда ты, вместо геологоразведки, идёшь в военную разведку и убиваешь людей во имя любви к Родине? Так? Ты не убийца – ты солдат! Вроде все оправдано. И отбирать у людей жизнь за державу – это не грех! Ты скажешь: но японец – враг! А я скажу: да – враг в обличьи человека. И он, как и ты, не виновен в том, что его правители тоже вдолбили ему в голову: каждый русский – враг. Поэтому, Сашок, запомни, в мире есть много абсурдных или преступных вещей, возведённых глупым человечеством в ранг абсолютного доверия или истины. Но стоит глубже поразмыслить, и лопаются вымышленные идеалы, как мыльные пузыри.

– Мне отец Азархий недавно письмо прислал, – вмешалась Елизавета Никифоровна в беседу, – где он пишет, что ты безбожник и за непосещение занятий по закону Божьему можешь быть исключён из политехникума. А ведь отец твой, по линии матери, был из духовного сословия, а по линии отца – казак. Твоя бабушка Аня из Потаповского до мозга костей верующая. Отец хорошо знал Библию, но верил лишь в свою собственную силу и силу денег. Они были для него богом.

– Я лицемерить не могу! У меня в группе есть студенты, которые не верят ни в Бога, ни в чёрта. А крестятся и молятся, чтобы не вызвали к доске, когда урока не знают. Не лежит у меня душа к Богу, а тянется к горному делу. Ему я должен молиться. Закон Божий я выучу и экзамен сдам, но верующим не стану. Человек должен сам прийти к Богу! – твёрдо сказал Александр.

Извозчик повернул на улицу Бульварную. Дорога широкой полосой лежала между деревянных и кирпичных двухэтажных домов, с фронтонами и оконными наличниками, украшенными резьбой.

– Мама! Вот в этом доме живёт мой товарищ Сашка Фильберт. Я бываю у них. Помнишь, я тебе и папе рассказывал в Балаганске.

– Помню, сынок! Помню!

А дедушка Збигнев добавил:

– Здесь живёт сам хозяин, Константин Александрович, купец II гильдии, состоятельный человек. Конечно, для Кухтерина он мелковат, но предприимчивости его можно позавидовать. Может, заметили на Почтамтской его бакалейную лавку, а рядом магазин «Колбасы Фильберта». Недавно открыл первую в Сибири паровую колбасную фабрику на Торговой улице. Ну и «Рейнский погребок» его славится хорошим вином.

– А у него есть красивая девочка Шарлотта, – нарочито громко сказала Елизавета Никифоровна и посмотрела на сына, – которая нравится моему Сашке. Так что, дедушка Збигнев, гляди, ещё и на свадьбе погуляем.

– А вот мы уже и дома! – закричал Сашка и сошёл с пролётки. У открытых ворот гостей ждали бабушка Елена, Мария Николаевна и служанка Лидия.

Елизавета Никифоровна съездила в политехникум, встретилась с преподавателями, выслушала суждения о своём сыне как о студенте и о человеке. Преподаватель русского языка и литературы сказал, что из Александра получился бы интересный журналист. Уже сейчас у него чувствуется стиль и ясность мысли. Просматривая журналы успеваемости, она отметила, что у него хорошо идут математика, физика, химия, география. А отец Азархий настоятельно просил маму убедить сына подтянуть Закон Божий.

– У него все предметы – «хорошо» и «отлично», а Бога не чтит. Где и когда он стал атеистом – не знает. И я не знаю, – посетовал отец Азархий.