Сыновья Черной Земли

Он построил воинов клином и двинул вперед. Ничего не вышло: сразу же увязли в схватке. Откатились обратно в лагерь. Как не стойки были воины Та-Кемет, все же их было намного меньше. В лагерь ворвались колесницы хеттов. Началась резня. Рамзесу надо было очень быстро соображать. Он вскочил на колесницу и предпринял последнюю попытку вырваться из окружения. Нашел слабое место – городской отряд Кадеша. Окружив себя телохранителями, сам на колеснице, кинулся в драку. Ремесленники, никогда не учувствовавшие в сражения, дрогнули. А когда еще лев бросился на них и начал рвать каждого, кто попадется на пути, среди защитников Кадеша поднялась паника. Этим и воспользовался Рамзес. Хетты же не стали его преследовать.

Рамзес сам удивился такой удачи, но вскоре понял, что произошло. Хетты, ворвавшиеся в лагерь, занялись мародерством. Они делили ценности, что остались в шатре Рамзеса. Чуть ли не дрались между собой. Но дележка длилась недолго. Только Рамзес смог выстроить воинов, как колесницы хеттов вновь обрушились на них. Как бы ни были стойки и хорошо обучены воины Та-Кемет, против колесниц им не устоять. Началось бегство. Но за спиной оказался приток Оронты. Рамзес кое-как собрал сотню воинов и пытался сдержать напор атакующих.

– Мы погибнем! – Мерикар старался перекричать шум битвы.

Хетты откатились и приготовились к последнему натиску. Жалкие остатки чезета Ра и чезета Амуна кое-как удалось построить для обороны.

– Повелитель, переправляйся на ту сторону. Уходи. Мы тебя прикроем, – умолял Мерикар.

– Нет. Не смей мне предлагать бегство. Я – Сын Амуна, и никогда не покажу спину презренным хеттам.

Он поднял вспотевшее лицо к солнцу и взмолился: Отец мой Амон, неужели ты забыл своего сына? Может, совершал ли я что без ведома твоего? Разве не хожу я и не останавливаюсь по воле твоей? Разве преступал я предначертания твои? Посмотри, сколь же ничтожен владыка Черной Земли, если чужеземец осмеливается преграждать ему путь!

Что сердцу твоему, о Амун, презренные хетты, эти ничтожные, не ведающие бога?! Разве не воздвиг я для владыки множество великих памятников? Разве не возвел я храмы тебе на миллионы лет и не отказал всякое добро свое в завещании? Я принес тебе в дар все страны, дабы обеспечить твои алтари приношениями. Я даровал тебе несметное количество скота и всякие растения благоухающие. Не покладая рук трудился я для украшения святилища твоего. Я возвел для тебя великие пилоны и воздвиг высокие мачты для флагов. Я доставил тебе обелиски из Куши и сам сопровождал их до храма твоего. Я снаряжал суда за Великую Зелень, дабы доставить тебе изделия чужеземных стран. И что скажут, если случится недоброе с покорным предначертаниям твоим? Будь милостив к полагающемуся на тебя и пекущемуся о тебе по влечению сердца! Но Я взываю к тебе, отец мой Амон, окруженный бесчисленными врагами, и я остался один, и нету со мной никого.

Из леса, что находился на том берегу притока Оронты, за спиной жалкого войска Рамзеса высыпал отряд воинов, не менее двух тысяч.

– Нас окружили, – печально подвел итог Мерикар.

Отряд стал переправляться чуть правее и выстраиваться в шеренги. Хетты очень обрадовались неожиданной подмоге и приветствовали их радостными криками. Возможно это один из опоздавших отрядов какого-нибудь северного города, подвластного Муватилли. Настал последний миг. Колесницы врага тяжело двинулись вперед. Но вдруг по рядам неизвестного отряда прокатился возглас: «Свети нам Амун», и он обрушился во фланг хеттам.

– Кто это? – воскликнул удивленный Рамзес.

– Амун услышал слова твои, – Мерикар воспряну. – Я вижу во главе атакующих воинов Элиля. Да, это – мой названый брат.

– Так чего мы стоим? – Рамзес вскочил в колесницу и стегнул коней. – В бой! Свети Амун!

Натиск произошел до того неожиданный, что хеттов тут же опрокинули. Элиль обратил пеших воинов в бегство. Колесницы остались неприкрытые, и лучники Рамзеса почти в упор расстреливали колесничих. Теперь настал черед хеттов спасаться бегством.

А в бывшем лагере Рамзеса враги уже праздновали победу. Шла дележка добычи, пели победные песни. Вдруг на них обрушились атакующие воины во главе с Элилем.

– Гони к реке! – кричал Рамзес и сам, отпустив вожжи, рубился с обеих рук. От его колесницы в панике бежали хетты, бросая оружие. Лев кидался вперед, опрокидывая сразу по несколько человек. Бока его лоснились от крови, но от ран он еще больше приходил в ярость.

Хетты побежали обратно к броду, где в это время последние отряды Муватилли пытались переправиться. Получилась свалка: с одной стороны бегущие, с другой стороны наступающие.

Наконец чезету Птаха с боем удалось форсировать дальний брод и придти на помощь Рамзесу. Сразу же чезет Сета подошла к реке и, не раздумывая, бросился на помощь правителю.

– Элиль! – Колесница Рамзеса в какой-то момент боя оказалась рядом. – Откуда ты?

– Решил поспеть к пиру в честь твоей победы. Как видишь – вовремя. А у вас здесь весело!

– Отныне ты – посланник Амуна.

– Спасибо за великую честь.