Сыновья и любовники

— Я невероятно тебя люблю… но чего-то мне не хватает.

— В чем? — спросила она, глядя на него.

— Да в себе! Это я должен стыдиться… как духовный калека. Мне стыдно. И это беда. Ну почему так?

— Не знаю, — ответила Мириам.

— И я не знаю, — повторил Пол. — Может быть, мы оба чересчур пересаливаем с нашей так называемой невинностью? Может быть, такой страх ее потерять и такое отвращение — это своего рода грязь?

В темных глазах Мириам, обращенных на него, вспыхнул страх.

— Ты с ужасом отшатывалась от всего такого, и я заражался от тебя и тоже отшатывался, пожалуй, с еще большим ужасом.

Тихо стало в комнате. Потом Мириам сказала:

— Да, это верно.

— Нас связывает с тобой столько лет душевной близости. У меня такое чувство, что я стою перед тобой почти раздетый. Ты понимаешь?

— Думаю, что да, — ответила она.

— И ты меня любишь?

Она засмеялась.

— Не сердись, — взмолился Пол.

Мириам все смотрела на него, и ей стало его жаль; глаза его потемнели от муки. Жаль его; от их искаженной любви ему еще хуже, чем ей, ведь для нее плотская любовь никогда не будет важна. Неугомонный, он постоянно куда-то ее толкал, старался найти выход. Пускай поступает как хочет и берет у нее что хочет.

— Нет, — мягко сказала она, — я не сержусь.

Она готова была все ради него вынести, готова страдать ради него. Пол подался вперед, и она положила руку ему на колено. Он взял ее руку и поцеловал; но ему стало не по себе. Как будто он отказывается от себя. Приносит себя в жертву ее непорочности, которую, пожалуй, ни во что не ставит. Зачем страстно целовать ей руку, ведь это только оттолкнет ее, не оставит ничего, кроме боли. И все-таки он медленно привлек Мириам к себе и поцеловал.

Слишком хорошо они друг друга понимали, и ни к чему им было притворяться. Целуя его, Мириам смотрела на его глаза; они устремлены были в пространство, особое темное пламя горело в них, завораживало ее. Пол замер. И она почувствовала, как громко стучит сердце у него в груди.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

Пламя в глазах дрогнуло, заколебалось.

— Я люблю тебя, об этом и думал все время. Просто я был слишком упрямый.

Мириам прильнула головой к его груди.

— Да, — согласилась она.

— Вот и все, — сказал он, голос его прозвучал уверенно, он целовал ее шею.

Потом она подняла голову и взглядом, полным любви, посмотрела ему в глаза. Пламя трепетало, будто пыталось от нее уклониться, и наконец угасло. Пол резко отвернулся. То была трудная минута.

— Целуй, — прошептала Мириам.

Он закрыл глаза и поцеловал ее, и обнимал ее все крепче и крепче.

Однажды, когда она полями возвращалась с ним домой, Пол сказал:

— Я рад, что вернулся к тебе. С тобой так просто, словно ничего не нужно скрывать. Мы будем счастливы?

— Да, — тихонько ответила Мириам, и на глаза ее навернулись слезы.

— Какая-то душевная извращенность заставляет нас избегать именно того, чего мы хотим; нам надо с этим справиться.

— Да, — согласилась Мириам и сама была ошеломлена этим «да».

Было темно, она стояла под склоненными ветками боярышника при дороге, и Пол ее целовал, и пальцы его скользили по ее лицу. В темноте он не мог ее увидеть, только всем телом ощущал ее рядом, и страсть захлестнула его. Он крепко прижал ее к себе.

— Когда-нибудь ты будешь моей? — пробормотал он, уткнувшись лицом в ее плечо. Трудно ему было.

— Не сейчас, — ответила Мириам.

Его надежды угасли, и упало сердце. Он помрачнел.

— Да, — сказал он.

И ослабил объятия.

— Мне нравится чувствовать твою руку вот тут! — сказала Мириам, прижимая его руку там, где она обхватывала талию. — Мне становится спокойно.

И Пол крепче обхватил ее талию — пусть успокоится.

— Мы принадлежим друг другу, — сказал он.

— Да.

— Тогда почему нам не принадлежать друг другу совсем?

— Но… — Мириам запнулась.

— Я знаю, я требую от тебя многого, — сказал он. — Но ведь для тебя это не так уж опасно… ничего похожего на гетевскую Гретхен. Можешь ты мне в этом довериться?

— Да, конечно, — тотчас уверенно ответила Мириам. — Дело не в этом… нет, не в этом… просто…

— Что же?

Она уткнулась ему в шею, горестно вскрикнула:

— Не знаю я!

Она, казалось, пришла в волнение, но словно и в ужас. Сердце Пола остановилось.

— Ты же не думаешь, что это противно? — спросил он.

— Нет, теперь нет. Ты ведь мне объяснил, что это не так.

— Ты боишься?

Мириам постаралась овладеть собой.

— Да, просто боюсь, — сказала она.

Пол нежно ее поцеловал.

— Ничего, — сказал он. — Тебе будет хорошо.

Она вдруг обвила его руки вокруг себя, вся сжалась как пружина.

— Я непременно буду твоей, — сказала она сквозь стиснутые зубы.

Сердце его опять бешено заколотилось. Он крепко обнял Мириам, губы его коснулись ее шеи. Она не вынесла. Отпрянула. Пол разжал руки.

— Ты не опаздываешь? — ласково спросила Мириам.

Он вздохнул, едва ли он услышал ее вопрос. Мириам ждала, ей хотелось, чтобы он ушел. Наконец он быстро ее поцеловал и взобрался на изгородь. Оглянулся, но только и увидел во тьме под склонившимися ветвями бледное пятно ее лица. Больше ничего от нее не осталось.

— До свиданья! — тихонько сказал Пол.