Читаем 'Сыны Рагузы' полностью

- Мне неоднократно приходилось слышать, что люди из государственного казначейства к пятидесяти пяти годам часто сходят с ума и влюбляются в танцовщиц. Надо полагать, что и здесь мы имеем дело с подобным феноменом. Уж не этот ли сумасшедший платит по ее счетам?

Тот же вопрос задавал себе и другой человек из числа приглашенных.

Ван-Кампе был не столько поражен, сколько напуган роскошью вечера. И, воспользовавшись случаем, когда Ла Флоретт оказалась в маленьком кабинетике одна, прямо спросил у нее:

- Вас, кажется, водой не разольешь с Лэффином! Но откуда у него деньги? Или, вернее, сколько он дал вам?

Ла Флоретт назвала цифру.

- Этого не хватит даже на оплату счета из ресторана! Берегитесь! У меня есть сведения, что Лэффин накануне краха. К тому же я выяснил, что за этот дом он внес только задаток...

- Но он не может бросить меня на произвол судьбы! - растерянно пробормотала танцовщица. - Я непременно позвоню ему.

- Позвоните немедленно! - посоветовал Ван-Кампе.

- Хорошо...

Ла Флоретт подошла к телефону.

- Добрый вечер, доктор... Я добыла интересующие вас сведения...

И танцовщица в двух словах, не понимая всего значения своего поступка, передала доктору то, что он поручил ей узнать, затем с очаровательной улыбкой добавила:

- Доктор, я несколько встревожена. Тех пятисот гиней, которые вы мне дали, не хватит...

- Все будет в порядке, мисс Флоретт, - раздался глухой голос. - Вам незачем беспокоиться. Чек вы получите завтра с первой почтой...

И прежде чем танцовщица успела что-либо ответить, доктор повесил трубку...

* * *

Марш вышел на улицу первым. Вскоре к нему присоединился Билл. Баллота же при выходе остановил лакей.

- Извините, сэр, - просительно произнес он. - Вы позволите сказать вам несколько слов?..

- Разумеется, - изумленно взглянув на лакея, ответил инспектор.

- Мы не знакомы, но я вас хорошо знаю: вы мистер Баллот из Скотленд-Ярда.

- Верно, - подтвердил Баллот.

В это время лакей сделал условный жест "Сынов Рагузы".

- Так вы - член Братства?..

- Да. И об этом-то я хотел поговорить с вами, сэр. Не думаете ли вы, что в нашем Братстве с некоторых пор творится что-то странное? Не думайте, сэр, что я собираюсь клеветать на них, потому что они выгнали меня из Двадцать третьей степени... Это бывает со многими...

- А вы были в Двадцать третьей степени?

- Да, в течение пяти лет, пока не получил приказа вернуться в первоначальную ложу... Это ничего, но я не понимаю, почему теперь туда вербуют явных преступников!..

- А где собирается Двадцать третья степень?

Баллот тщательно записал адрес и бросился догонять своих спутников...

* * *

Распрощавшись с Биллом и инспектором, Марш направился не домой, а быстро зашагал по Кемденской дороге.

Шагах в ста от дома доктора были расположены крохотные лавчонки, тесно прижавшиеся друг к другу.

Марш вынул ключ и отпер дверь одной из них.

Дойдя до конца короткого коридорчика и поднявшись по лестнице, он оказался в небольшой мансарде, снятой им несколько месяцев назад.

Марш зажег свет и тщательно прикрыл ставни. Через одно из окон в комнату тянулся провод. Тоби сел в глубокое кресло и надел на голову скобу с наушниками. То, что ему довелось услышать, было, по-видимому, крайне интересно, так как он сидел с аппаратом на голове более часа.

Потом Марш достал небольшой чемодан и уложил в него все то, что может понадобиться в длительном путешествии.

Глава 32

После короткого разговора с Ла Флоретт, доктор Лэффин раздраженно отставил телефон и стал ждать, пока его гость откроет вторую бутылку вина и наполнит довольно внушительный стакан.

Капитан Харвей Хель был человеком без нервов, и гнетущая обстановка докторского кабинета на него не влияла.

- Работа на суше или на море - капитану Хелю все равно! От случайностей никто не застрахован и только благодаря им такие глупые молодчики, как этот Хольбрук, могут так успешно избегать хорошо сработанных ловушек! Лично мне кажется, что пришла пора окончательно зажать рот этому путанику, этому жалкому человечку, - капитан одним духом осушил стакан. - За солнечные острова и за слитки золота! Даже обыскав весь мир, вы не смогли бы найти более достойного человека, доктор. На суше и на воде!..

- Говорили вы уже с людьми? - перебил его доктор.

- Говорил ли я с людьми? - комната наполнилась раскатами смеха. Неужели вы думаете, что я стану разговаривать с этими скотами? Я приказываю - и этого достаточно! Они чуют, что предстоит большое дело. Но в чем оно заключается, доктор? Вы могли бы дать мне некоторые разъяснения?..

- Всякому овощу свое время, - ответил доктор. - Узнаете, когда это будет необходимо.

- Ладно, - проворчал капитан, - надеюсь, я не останусь внакладе? Кстати, что нам делать с девушкой?

Доктор беззвучно шевельнул губами.

- Я, право, не виноват в том, что нам не удалось еще раз захватить ее. Вы сами виноваты, дорогой доктор. Надо было предупредить меня, что этажом ниже поселился полицейский!

- Я и не осуждаю вас, - ответил Лэффин. - Нисколько не осуждаю... Вы уже отправили первую партию?

- Она как раз прибыла в порт. Я получил сегодня телеграмму, - ответил Холь.

- Кому вы отдали конверт?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное