Сыны степей донских

Но дело двигалось туго. Уставшие от войны фронтовики неохотно откликались на призыв. Казачий нейтралитет, который в январе лишил силы калединскую контрреволюцию, теперь оборачивался против Советской власти. Кулаки, агенты врага повели бешеную агитацию среди казаков против вступления в Красную Армию. Не проявило должной активности и Донское правительство.

…В кабинет председателя Областного ревкома ворвался Ефим Щаденко. Он буквально кипел от возмущения:

— Ты посмотри, Федор, что делается. Белокалитвенские шахтеры сформировали отряд, достали оружие. С великим трудом нашли инструктора, чтобы научиться стрельбе и строю. И что же? Является твой «главковерх» из военного отдела Смирнов и приказывает: немедленно распустить самочинный отряд и сдать оружие.

— Почему? — спрашиваю.

— Обучаясь военному делу на глазах у казаков, — отвечает он, — отряд может вызвать нежелательные инциденты…

— Нет, ты подумай, председатель. Это же настоящая контра. Вот куда привела твоя мягкость!

— Пожалуй, мы допустили ошибку, оставив военный отдел в Новочеркасске без присмотра. Много там сомнительных людей. Ну а насчет контры, это зря. Должно, у тебя мания преследования. Везде она мерещится.

Подтелков распорядился отменить приказ Смирнова, но остался при убеждении, что здесь, как и в других подобных случаях, речь идет не о контрреволюции, а о недоразумениях, которые можно уладить миром. В который раз подводила Федора его упрямая вера в «братьев-казаков». Вскоре он столкнется с открытым мятежом, который поднимут Смирнов и Голубов…

К середине апреля на Дону удалось набрать 25 тысяч добровольцев, преимущественно в городах и рабочих поселках. Вместе с красногвардейцами и партизанами они представляли немалую силу. Но это были разрозненные отряды и части с выборными командирами, без конца митингующие, слабо дисциплинированные.

— Видно, добровольцы нас не спасут, — признал Подтелков в беседе с прибывшим в Ростов уполномоченным Московского военного округа. — С Украины идут немцы. Чтобы их не пустить на Дон, нужна серьезная сила. Председатель ревкома и Кривошлыков высказались за проведение в станицах мобилизации казаков старших возрастов. Время, однако, не ждало.

С приближением австро-германцев к рубежам донской земли активизировалась контрреволюция. В разных концах области почти одновременно вспыхнули мятежи. Офицерско-кулацкие банды Попова в Задонье, Мамонтова у Нижне-Чирской, Голубикцева и Дудакова на Хопре разгоняли Советы, сажали вновь атаманов. К мятежникам, особенно в богатых низовых станицах, примыкало немало рядовых казаков. Врагам удалось сломить нейтралистские настроения многих фронтовиков, использовать колебания мелкобуржуазных середняцких масс, их недоверие к мероприятиям Советской власти, консерватизм патриархальных слоев населения.

По улицам Ростова то и дело демонстрировали банды вооруженных анархистов, размахивая черными флагами под впечатляющим лозунгом «Срывайте все замки!». Они разгромили уголовный розыск, разоружили речную милицию, грабили магазины и квартиры.

В критический момент заметались «попутчики» Советской власти. Незадачливый кандидат в атаманы Голубов и «главковерх» Смирнов попытались поднять против ревкома казачьи полки, расквартированные в Новочеркасске. С их благословения был отпущен из-под ареста Митрофан Богаевский. Сподвижник Каледина явился на гарнизонный митинг, где выступил с трехчасовой провокационной речью. На требование Подтелкова немедленно отправить Богаевского в Ростов для предания революционному суду Голубов ответил решительным отказом. К Новочеркасску пришлось двинуть красногвардейский отряд.

Волны контрреволюции поднимались все выше.

9 апреля 1918 г. собрался так ожидавшийся Подтелковым съезд Советов Дона, с которым он связывал большие надежды. Более 800 делегатов, съехавшихся изо всех округов области, заполнили празднично убранный зал ростовского клуба приказчиков[18]. На сцене, над столом президиума, покрытым кумачом, — большие портреты Маркса и Энгельса. По стенам и на фронтоне здания — алые полотнища со словами приветствия делегатам первого съезда Донских Советов. В зале рядом с делегатами — гости, представители Советского правительства Украины, Советов Воронежа, Царицына, Владикавказа. В президиуме — посланец Ленина Серго Орджоникидзе, прибывший накануне в Ростов. Декретом Совнаркома ему поручено организовать Чрезвычайный комиссариат Южного района, призванный объединить деятельность Советов Крыма, Дона и всего Северного Кавказа. Такое объединение повелительно диктовалось смертельной опасностью, нависшей над Юго-Востоком России.

…В 4 часа дня под аплодисменты собравшихся Подтелков объявил об открытии съезда. Плечистый гигант с большим чубом, в кожаной куртке заметно изменился за три месяца, прошедшие после памятных событий в Каменской. Тяжкие испытания, постоянное нервное напряжение оставили след на лице Федора, похудевшем и осунувшемся. Исчезла обычная улыбка, резче обозначились складки на лбу. Сила и жесткость явственнее проступали во всем его облике.