Сытин-1. Измена

Он не нарочно затеял войну с Янни. Джастин просто очень обиделся, испытывал неуверенность в себе, отчаянно старался работать как можно лучше, а Янни требовал так называемого петельного моделирования — то есть чтобы в случае неудачи хирург смог «распустить» ткань. А все потому, что, как пояснил пребывавший в благодушном настроении Янни, когда от него вторично потребовали более подробных объяснений в связи с проектом МR-1959, «ты, черт побери, не такой уж пока профессионал, а квалификационная обучающая лента — это тебе не программа управления. Нечего ставить телегу впереди лошади. Держись подальше от глубокого погружения, или тебе не хватает сообразительности понять, куда тянется ниточка? Мне недосуг заниматься дурацкой суетой. Ты впустую тратишь свое время и отнимаешь время у меня. Из тебя вышел бы отменный программист, умей ты решать собственные проблемы и не возиться с разной дрянью, которой занимались лет этак восемьдесят назад. Сынок, колеса ты не изобрел, ты всего лишь забрался в непролазные дебри».

— А вот Ари никогда так не говорила, — в конце концов не выдержал Уоррик-младший, точно пытаясь приободриться. Однако реплика вышла излишне эмоциональной и сбивчивой.

— А что же она говорила по этому поводу?

— Она только раскритиковала модель и заметила, что я не учел некоторых социологических разветвлений…

— Чертовски верно подмечено.

— И еще посулила все обдумать. Ари собиралась все обмозговать. Она не говорила, что готова дать мгновенный ответ. И не сказала, что я сам должен обо всем думать. А потому я считаю, что вы не вправе отделываться от меня подобным образом. Могу показать вам модель, над которой мне пришлось работать, — если, конечно, разница в этом…

— Сынок, я бы посоветовал тебе смотреть на вещи трезво. Ари нужно было от тебя лишь одно, и тебе доподлинно известно, что именно. Не стоит срываться и спустя шесть-восемь лет воображать, будто в семнадцать ты трудился куда успешнее, чем теперь. Твой проект — сущий хлам, и тебе лучше признать это самому. Тебе не повезло сразу в нескольких сферах, и твое желание наверстать упущенное вполне естественно, но ты больше поможешь себе, если начнешь оттуда, где находишься. И поймешь, что Ари приглашала тебя в кабинет и тратила на тебя время вовсе не ради обсуждения искрометных идей. Понял?

На миг у Джастина потемнело в глазах. Кроме них с Янни, в кабинете никого не было. И потому услышать их разговор никто не мог. Но никто, никто ни разу за все эти годы не говорил ему горькой правды столь открыто — ни Деннис, ни Петрос. Перед глазами у юноши замелькали искры, что безошибочно свидетельствовало о повышении уровня адреналина в крови, и Джастин осознал, что инстинктивно реагирует на слова Шварца: сейчас ему хотелось оказаться где угодно, но только не в злополучном кабинете, да еще один на один с человеком, которого он не мог ударить. В противном случае его через какой-нибудь час уложили бы на стол в кабинете психохирурга, а затем…

— Янни, мерзавец, что вы хотите этим сказать?

— Я только пытаюсь помочь тебе.

— И это — помощь? Неужели вы и с пациентами обращаетесь подобным образом? Тогда помоги им Всевышний!

Джастин был на грани срыва. Он изо всех сил стиснул зубы. И мысленно говорил обидчику: «Ты знаешь, что я проходил терапию. Оставь меня в покое, беспринципный ублюдок!»

На сей раз перед тем, как дать ответ, Янни выдержал продолжительную паузу. А потом негромко молвил: