Сызранцы галантного века

А ещё среди владельцев лавок мы видим скромных канцеляристов Кандалаевых Ивана и Алексея. Они имели торговые точки и в мясном ряду, и в щепетильном. И не по одной. Иван затеряется в мраке истории, а Алексей со временем станет крупнейшим сызранским богатеем, заткнувшим за пояс всех этих купцов, гостей, дворян-помещиков. Он построит в Сызрани Христорождественский собор и умрёт в скромном чине титулярного советника, не дававшем даже права на дворянство. Да Алексей Савельевич в нём и не нуждался. Он был ЧИНОВНИК. А прибыльнее этой профессии на Руси никогда не бывало.

Одной из интереснейших страниц Сызранской истории является поиск в наших краях полезных ископаемых. Искали не абы что – искали золотые и серебряные руды.

В 1717 году светлейший князь Меньшиков повелел «для пробы камешков разных разноцветных… с каждой реки по пуду, привязать к ним ярлыки с описанием, прислать в Санкт-Петербург к нему». 24 июля специальный курьер Кузьма Ефимов уже отправился в путь, сопровождая 25 мешков камней, среди которых были и образцы из Сызрани. Всё это добро было благополучно доставлено по назначению, сдано в Сенат, после чего след его теряется.

Интерес Меньшикова к нашим краям не случаен. Он к тому времени уже давно пребывал в статусе сызранского помещика. Ему принадлежало село Усолье с округой и с соляными варницами. Незадолго до описываемых событий светлейший, бывший по совместительству одним из крупнейший казнокрадов в истории России, захватил в своё личное владение сызранский винокуренный завод, но ненадолго. Так что интерес его к Среднему Поволжью не случаен. Тем более, что уже в следующем году была создана Берг-коллегия и добыча руд всячески поощрялась и стимулировалась государством.

Через десять лет после отправки в столицу камешков из Сызрани, как здесь появился некий Артемий Духов. Руд и минералов приискатель, как он сам себя называл в официальной переписке. Он совершенно определённо обещал наладить добычу, выплавку и поставку в казну золота, серебра и свинца.

Даже если Духов был проходимцем и жуликом, то уж никак не обыкновенным и мелким. Размах его деяний впечатляет. Во всяком случае, когда несколько лет спустя, описывали его имущество, оно было оценено в десятки тысяч рублей. И это в ценах петровских времён, когда жалование в 11 рублей в год считалось приличным.

Трудно сказать, действительно ли Духов что-то искал в наших краях или он просто позарился на государственные субсидии, выделявшиеся лицам, пожелавшим наладить добычу полезных ископаемых. Ведь на это благое дело казна передала ему право присваивать доход с нескольких здешних кабаков и пользоваться архирейской мельницей у села Паньшино. Во всяком случае, в документах, присланных Духовым, фигурируют и шахты, и заводы по переплавке руд. А вот в описи его имущества всё это почему-то отсутствует. Тем не менее, совершенно точно можно утверждать, что Духов присылал сюда некого мастера по фамилии Молодов, и этот мастер что-то довольно энергично делал в долинах рек Кашпирки и Кубры. Потом он был, неведомо почему арестован местными властями и освобождён лишь после вмешательства астраханского губернатора. Духов в своём прошении утверждал, что Молодов был уже готов предоставить первые, выплавленные им партии меди и серебра, а 10 пудов добытого свинца промышленник даже предъявил. К последнему заявлению приходиться относиться серьёзно, так как оно подтверждается в резолюциях властей.

В них Духову запрещается проводить какие-либо работы по выплавке свинца, передать обратно в казну всё имущество, в том числе мельницу, уже переоборудованную им для производства пороха, из чего следует, что он в наших краях не просто воровал кабацкие деньги. Особенно интересно, что промышленник занимался производством пороха. Трудно было выбрать для этого место более экономически выгодное и в то же время политически опасное. С одной стороны – сырьё совсем рядом. В Жигулях добывали серу на казённом руднике, а из Средней Азии и с низовьев Волги везли селитру. С другой – новоявленный завод оказывался прямо на плохо контролируемой границе, откуда рукой подать было и до казаков, и до калмыков. И те и другие были большие охотники до «огневого зелья». Да и до свинца тоже, коль на то пошло. Поэтому правительственный запрет легко объясним.

Что же касается до меди и серебра, то здесь оставим слово за геологами и другими исследователями документов той далёкой поры. Мне лично сразу бросились в глаза хронологические совпадения. Духов появился у нас как раз в период наивысшего могущества Меньшикова, тогдашнего владельца села Усолья, и исчез одновременно с падением «полудержавного властелина». Так что вполне возможно, что всё банально ограничивалось воровством казённых денег и нелегальной торговлей порохом и свинцом.