Сжигая мосты (СИ)

Таня запустила свои руки в мои волосы, притягивая меня ближе к себе, прижимаясь плотнее, потираясь бедрами о мой пах, обнимая меня ногами. Я полностью контролировал ситуацию, полностью контролировал свои ощущения и со всей бдительностью следил за реакцией Тани. Внутренне я был хладнокровен, расстёгивая её блузку и сдёргивая с неё кружевной бюстгальтер, хотя мой член правильно реагировал на обнажённое красивое тело на радость Тани. Я бесцеремонно отодвинул краешек трусиков и резко ввёл палец в её влагалище, удивляясь его обильной влажности и горячности и ловя слухом новый протяжный стон, сам расстегнул ширинку своих брюк, продолжая наблюдать за великолепной игрой своей партнёрши. Жёстко насадив её на себя, я отметил, как раскраснелись её щеки, сбилось дыхание, прикрылись веки, словно от неземного удовольствия. Она запрокинула голову назад, выгибая спину, и с энтузиазмом начала двигаться на мне, а я, стиснув зубы, с силой сдавливал руками её бедра, делая движения резче. Наверное, впервые я мог трезво наблюдать за Таней и поражаться её мастерству, сам создатель знаменитой актёрской системы Станиславский поверил бы такому представлению, настолько реалистично оно было сыграно. Особенно меня поразила финальная часть спектакля, я с трудом сдержался, чтобы не прыснуть вслух, потому что похоже даже наши китайские соседи слышали, как Таня умеет кончать, вернее, как Таня умеет притворяться, что кончает.

Несмотря на то, что сам я так и не кончил, мне нестерпимо хотелось немедленно скинуть с себя эту мерзкую женщину. Её сексуальный опыт не оставил без внимания тот факт, что я не испытал оргазма, а я и не пытался притворяться. Спустя несколько минут Таня лениво слезла с меня, продолжая тяжело дышать, и снова опустилась передо мной на колени. Я лишь продолжал безынициативно сидеть в кресле, стараясь не смотреть, как белокурая голова Тани двигается вверх-вниз. «Придётся тебе сильно постараться, чтобы довести дело до конца», — зло подумал я, закрывая глаза и отдаваясь лишь физическим ощущениям, стараясь абстрагироваться от отвращения к этой женщине и к самому себе.

***

Спустя две недели я понял, что если перед тобой стоит определённая цель, от успеха достижения которой зависит твоя жизнь – то можно вполне стойко терпеть близость опротивевшей женщины и притворяться довольным жизнью, регулярно отплёвываясь и отмываясь в ванной от всей этой грязи. Самым мерзким было осознавать, что отмыть свою душу после этого будет невозможно.

Ежедневно я проводил в своём кабинете по десять часов в поисках решения, переписываясь и переговариваясь с Хейлом по скайпу. Таня продолжала заниматься собственной персоной и для меня было сильным облегчением, когда она не вертела задом перед моим лицом и пропадала в торговых центрах и салонах красоты. Я находил время на контроль за ходом строительства, хотя и полностью доверял подрядчику, который за пять месяцев ни разу не позволил мне усомниться в своей компетенции, хотя я бы сейчас предпочёл, чтобы сроки сдвинулись в большую сторону. Времени на сон оставалось крайне мало, если учесть, что Таня регулярно терроризировала меня сексом.

За две недели переговоров мы не придумали ничего подходящего и пришло время обратиться к знакомому финансисту мистера Баннера. Я бы хотел сам встретиться с ним, но улетать снова из Китая было бы подозрительным, поэтому я поручил Джасперу провести переговоры. После его признания я не видел причины не доверять ему.

Финансист озвучил баснословную сумму за свои услуги, а я понимал, что у меня не остаётся другого варианта, кроме как заплатить. Он занялся поиском решения, а я чувствовал острую необходимость снова посетить Сиэтл, чтобы лично обсудить все возможные последствия, но как это сделать, чтобы не привлечь внимания Тани и не вызвать её подозрительности, я не знал, поэтому довольствовался телефонными переговорами и электронной почтой, бесясь от своей беспомощности.

Надо ли говорить, что каждый день без найденного решения добавлял мне седых волос и я буквально ощущал, как мои нервные клетки погибают под действием стресса и прессинга временем. На дворе был март, у нас оставалось полтора месяца, чтобы что-то предпринять, иначе зависшие деньги привлекут внимание государственных чиновников.