Сжигая мосты (СИ)

Порой, просыпаясь по ночам от кошмаров, в которых я непременно сижу за решёткой и наблюдаю в глазах родных презрение и ненависть, я долго не мог заснуть снова. В такие минуты, сидя в кромешной темноте комнаты с наглухо зашторенными окнами, я долго пытался восстановить дыхание и привести сознание в реальность. Мне казалось, что я никогда не смогу избавиться от подобных снов, что эти призраки прошлого будут преследовать меня до конца дней. Но меня это совсем не пугало, ничего не имело значения, если я уже наверняка знал, что ничто не поменяется в лучшую сторону, потому что я не имею права поступать так, как мне хотелось, чтобы хотя бы попытаться повернуть этот непросветный тоннель безнадёги в сторону, где всё ещё маячит такой притягательный свет счастья.

Впервые в жизни я не мог поступить так, как мне хотелось, и мне оставалось только в очередной раз смириться со своим положением человека, который может и привык контролировать многое, но только не собственную судьбу. Даже Таня отметила, что я чем-то сильно расстроен, хотя ей вряд ли когда-нибудь удастся понять, что чувствует человек, способный на истинную любовь и потерявший эту любовь по своей собственной непросветной глупости.

Элис пыталась вывести меня на разговор, ей хотелось понять, что происходит в моей голове, но я закрылся в себе, закрылся ото всех и не давал никому шанса влезть в мою почерневшую душу. Сестра быстро отвлекалась от мрачных мыслей обо мне, когда встречала Джаспера, а я ненароком отводил взгляд, когда видел их вместе, потому что это было выше моих сил – знать, что я убил подобное светлое чувство в Белле ко мне, знать, что моё чувство к ней только умножается с каждым днём и мне всё труднее держать его в узде собственного умения контролировать эмоции.

Это могло показаться бы странным, но я на самом деле почувствовал себя счастливым, когда нечаянно встретил Беллу в ресторане. В тот момент мне показалось, что сама судьба привела её сюда, мешая мне окончательно сойти с ума от непроглядности своего существования. Как оказалось позже, имя той судьбе – Элис Каллен.

Моя бывшая жена… Бывшая… Я ненавижу теперь слово «бывшая», и каждый раз меня передёргивает при его произношении, сводит челюсть и скрипят зубы, но я понимаю, что не могу просто так убежать от этого слова, что теперь оно приклеилось к образу когда-то моей Беллы и вряд ли когда-нибудь отклеится от неё, что оно будет преследовать меня ещё очень долго и когда-нибудь моя челюсть окончательно съедет набок от частого употребления такого прилагательного.

В тот вторник в ресторане Белла выглядела суровой, занятой и совсем не желающей видеть меня в качестве соседа по столу, но я не смог отказать себе в маленькой поблажке напроситься за её столик. Пока я делал заказ, я не мог не смотреть на неё, и она даже в своей раздражённости была очаровательна. Её оставшаяся со школьных времён привычка закусывать губу сохранилась, только теперь я не мог понять истинную причину такого обворожительного жеста: Белла нервничает, злится или раздражается, но, вне всякого сомнения, подобное зрелище заставляло моё разъеденное кислотой бессилия сердце биться немного быстрее и сбивчивей, чем обычно.

Я старался быть вежливым и слегка отчуждённым, боясь окончательно оттолкнуть её и рассеять это розовое облако мимолётного счастья, так нежданно образовавшееся над моей головой и приносящее мне практически умиротворение. Да, я мог с уверенностью сказать, что, сидя за столом привычного ресторана в обществе бывшей жены, я ощущал, как каждая клетка моего измученного организма наполняется жизнью. Я не был непроходимым тупицей, чтобы давать себе хоть какую-то надежду, отнюдь, я просто наслаждался моментом, пытаясь запомнить каждую секунду, чтобы потом, снова проснувшись ночью от очередного кошмара, вспоминать нашу встречу и искать в этих воспоминаниях покой.

Белла шла на контакт, отвечая мне прохладно, но не грубо, однако когда я ляпнул что-то о том, что в курсе её нового занятия, лёд ненависти, причину которой я так и не понял, резко въелся в её слова, настолько стремительно, что я едва успел среагировать на её желание покинуть моё общество.

Я вдруг понял, что если она сейчас встанет и уйдёт, мне никогда не удастся повторить эту попытку наладить хотя бы приятельские отношения. Не давая себе хотя бы секунду на раздумье, я преградил ей путь, и будь, что будет. Пусть она возненавидит меня ещё больше, но я не мог отпустить её, просто физически не мог.

Я надавил на старые привычки Беллы, я хорошо знал, насколько она терпеть не может быть объектом всеобщего внимания, особенно если дело пахло скандалом, и пока я ждал её решения, моё сердце почти не билось. Стоило мне увидеть нерешительность в её карих глазах, я понял, что выиграл эту маленькую битву за возможность побыть с ней ещё несколько минут.