Сжигая запреты

– Спасибо за эту красоту, Дань, – шепчу для самой себя неожиданно. – Это незабываемо… Все, как я мечтала… Даже мне испортить не удалось, – признавая это, беру небольшую паузу. Сглатываю и улыбаюсь. – Я все это запомню. А ты?

– И я, Марин, – глухо отзывается притихший было во время моего монолога Шатохин.

– Тогда давай еще поплаваем, пожалуйста, – прошу я, увлекая к концу пирса.

– Нет, – мотает головой, упорно удерживая мой взгляд. Вроде и не захмелел, несмотря на все мои ухищрения, а такие энергетические волны своими темными глазами выдает, что все мои чертовы клетки еще яростнее бесноваться принимаются. – Какое «плавать», Марин? Я секса хочу. Я этого весь день ждал. Да что там день?! Всю жизнь!

Я не слушаю. Не могу слушать.

Пытаюсь управлять ситуацией, иначе… Иначе мне крышка. И ладно я. Внутри меня ребенок, которого я любой ценой должна защитить.

– Идем, Дань… Я тебе кое-что важное скажу. Интересно? – на последнем слове отчаянно задыхаюсь.

Шатохин, ослабляя тиски, скользит по моему лицу растерянным взглядом.

– Что именно?

– Только в воде узнаешь.

Разворачиваюсь.

– Марина!

Несмотря на страх, прыгаю в океан, в надежде, что он, как и всегда, последует за мной.

20

Давай, включай своего Бога Похоти…

© Марина Чарушина

Кажется, что мое тело теряет целостность. Я обо что-то ударилась? Травмирована? Боли не чувствую. Откуда тогда эти странные ощущения, будто вода просачивается внутрь?

Жар. Бурление. Жжение.

И сердце… Отчаяннее всех остальных органов. Жадно напитывает эту соль. Аномально разбухает. Начинает сбоить, трещать и искрить, словно окунутый в воду электроприбор.

А когда я выныриваю и подвергаюсь захвату со стороны Шатохина, внутри меня очередная перестройка происходит. Под воздействием высокой температуры все резко пересыхает. Сухая горячка ощущается еще страшнее. Разрыв напряжения настолько сильный, будто я – это сверхмощная электростанция, нагрузка в энергоблоках которой то критически падает, то катастрофически возрастает.

– Колись, – требует Даня сиплым шепотом. Вжимает меня в себя так крепко, что, и правда, едва ли физически не раскалывает. На нем рубашка и брюки, но это не служит преградой ни для твердости его тела, ни для жара кожи. – Что такого важного ты собиралась мне рассказать? М? – ладони ползут по моей спине медленно, но ни на секунду не останавливаются. Дойдя до затылка, просто так же планомерно, с тем же обжигающим давлением спускаются обратно вниз. – Марина! Не молчи.

Я и не собиралась. Но едва мы оказались в воде, меня будто парализовало.

Мозговая активность тормозит с пробуксовками. Я не могу понять: ясно ли соображаю. Опаивала Шатохина, а случилось что-то со мной.

Достаточно ли тут темно? Получится ли все так, как я задумала? В любом случае в океане надежнее, чем на белых простынях. Все должно произойти именно здесь. Хотя бы первое проникновение. Вода смоет кровь. Пока выйдем, ничего не останется.

– Мар-р-рина, – рычит Шатохин, прижимаясь щекой к моей щеке.

А затем еще и кусается. Мочка, под ухом, шея, подбородок – кривую цепочку выдает. Языком стирает покалывающее жжение. Эта влажная ласка оставляет после себя уже дрожь. Пекло вокруг, а у меня мурашки.

– Дань… – буквально задыхаюсь на этом шепоте. Я ведь реально в панике от того, что должно случиться. Как ни стараюсь блокировать эмоции, не удается даже приглушить их. – Я тебя обманула, Дань… Как обычно, да… Вот такая я! Лишь бы по-моему было! Как бы ты не выложился, мне всегда мало. Я выверну еще!!! Еще и еще! Снова и снова! Ясно тебе?!

Так сильно трясусь, что зубы клацают.

Никогда еще такого волнения не переживала. Я на грани истерики.

Нужно, чтобы это скорее случилось, иначе я попросту сойду с ума в ожидании казни.

– Ну ты… Сучка ты, Марина, – цедит Шатохин сквозь зубы. – Мелкая кровожадная стерва!

Зажмуриваясь, мотаю головой. Возражаю инстинктивно. Но на словах защищаться не пытаюсь.

– Давай, включай своего Бога Похоти, – подстегиваю спешно. Порывисто обнимая, прижимаюсь губами к его губам. Отрывисто скользим. Больше дыханием задеваем. Оно у нас обоих так бомбит, что травмировать способно – ошпарить, словно пар. – Возьми меня, Даня.

Он цепенеет. Сначала телом, а мгновение спустя и дыханием. Все, что может, блокирует. Только вот сердце грохочет. Каждый его удар чувствую. А я еще думала, что мое сдурело и вышло из строя. Данино определенно перебивает мой рекорд. Влегкую!

Поражаюсь. Ужасаюсь. Ликую.