«Т-34». Памятник forever

Еще в феврале Генка уговорил отца перетащить в гараж старый диван с кухни. И теперь Генка лежал на этом диване, строил на подлокотнике пирамиду из ореховых скорлуп и тренировался ни о чем не думать. Цели в этом строительстве у Генки особой не было, просто Генка эти орехи ел, а скорлупу выкидывать ему было лень. И он строил пирамиду.

В десять часов в гараж заглянул Жмуркин.

– Хенде хох, – выдал вместо приветствия Жмуркин.

– Ты чего? – спросил Генка. – Ку-ку?

– Ты посмотри на меня, а потом говори, что я ку-ку.

Генка повернул голову в сторону Жмуркина. Выглядел Жмуркин почти обычно – наглый и самоуверенный. Единственной необычной деталью являлась немецкая каска времен Второй мировой.

– Как? – Жмуркин заглянул в зеркало. – Как я тебе?

Генка показал большой палец.

– Только голову немного жмет, – пожаловался Жмуркин. – Надо под нее шапочку надевать.

– Я тоже себе такую же хочу, – позавидовал Генка. – Это здорово!

– Кучу бабок за нее отвалил.

В гараж вошел Витька.

– Хенде хох, – приветствовал его Жмуркин.

Витька долго к нему присматривался, потом сказал:

– Мне кажется, что разъезжать в такой каске и восстанавливать памятник героям войны – это слишком. Даже для тебя, Жмуркин. Ты что-то одно выбирай уж…

Жмуркин презрительно скривился.

– Ты, Витька, примитивно мыслишь, – сказал он. – Ты думаешь, если я надел такую каску, так я сразу фашист?

– Я ничего не думаю, но другие могут подумать.

– А мне плевать на других! – Жмуркин поправил каску на голове. – Я сам себе личность!

– Алексей Алексеевич может обидеться, – сказал Генка.

Жмуркин почесал себя по каске. Потом с сожалением снял и поставил на полку.

– Тут вы, мутанты, правы, – произнес он. – Придется опять подвергать свою жизнь опасности на вашей таратайке.

Генка молча вытащил из-под дивана оранжевый строительный шлем.

– На, пользуйся. Отрываю от сердца.

Жмуркин брезгливо взял шлем, понюхал, протер рукавом и надел на голову.

– Едем тогда, – скучно сказал он. – Вдруг там опять что-нибудь случилось?

Но с памятником было все в порядке. Ограда стояла на месте. Генка попинал камни. Камни сидели прочно.

– Слиплись друг с другом. – Генка даже запрыгнул на ограду. – Теперь если вытащат, то только все. А все можно лишь трактором выдернуть. До такого они не докатятся…

Витька подумал, что они могут докатиться до чего угодно. Даже до трактора. Время сейчас такое.

– В самом деле неплохо получилось, – Жмуркин похлопал по ограде. – Камни такие белые, а если еще на солнце как следует выгорят – вообще красотища получится. Как будто не мы делали…

– Мы не мы, – Генка зевнул и натянул перчатки, – нам еще целую кучу камней привезти и вмонтировать. Так что давайте пахать, время-то идет.

И ребята покатили на карьер.

В этот раз камни таскать было гораздо легче. Спина и руки ныли, но не так сильно, как раньше. Сами камни Жмуркин и Витька заготовили еще вчера, теперь Генка и Жмуркин грузили их в коляску, отвозили к памятнику и складывали в пирамиду наподобие пушечных ядер. Витька же в это время откапывал канавку, выкладывал ее дно гравием, размешивал цемент с песком и таскал воду. К моменту, когда с карьера привезли последний камень, памятник был окружен канавой с трех сторон – с боков и с кормы танка, с небольшими промежутками для прохода. Со стороны орудия и плиты с надписью «Героям, стоявшим насмерть» Витька канаву не стал копать – ставить ограду здесь Генка не планировал.

Генка проинспектировал канаву, проинспектировал цементную смесь и остался доволен.

– Ограда в любом доме самое главное, – сказал Генка. – Мой дом – моя крепость. Давайте заливать цемент.

Ребята налили в цемент воды, тщательно его перемешали, вылили раствор в канаву, вставили камни.

– Готово, – произнес Генка.

– Готово… – Витька смотрел на исцарапанные и избитые ссадинами руки.

– Не памятник, а сад камней. – Жмуркин вытер руки об опилки на земле. – Лучше, чем все эти решетки, – не украдут и не заржавеет. А голубые ели где брать будем? Я знаю одно прекрасное место на кладбище, там директора автобазы похоронили. А вокруг елок понасадили голубых до фига. На могилу сто лет никто не ходит, забыли уже все. Так что можно взять и выкопать.

– А ты откуда знаешь? – спросил Витька. – Ты чего на кладбище делаешь?

– Да так…

– Ты что, Жмуркин, и есть тот самый кладбищенский маньяк?

– Дурак ты, – Жмуркин отвернулся. – Я фамилии для сценария ищу. Говорят, это очень хорошая примета – искать фамилии для книг на кладбище. Это значит, что книжка получится.

– Могилы раскапывать не будем. – Генка чесал за ухом. – С елочками можно тоже придумать…

– Искусственные воткнуть, – предложил Жмуркин. – У нас в кинотеатре от Нового года остались.

– Выдерут, – заверил Витька. – Сейчас все выдирают, даже искусственные елки. Время такое.

– Есть выход лучше, – Генка запрыгнул на мотоцикл. – Садитесь, поедем.

Жмуркин хотел было поспорить для порядка, но потом плюнул и устроился в коляске. Витька уселся на сиденье за Генкой, ухватился покрепче. Генка выкрикнул что-то грозно-индейское, и мотоцикл покатил в сторону леса.