Т-34. Выход с боем

– Die anderen brannten in den Panzern[8], — осклабился очкарик, обнажая ряд золотых зубов.

В ответ весело заржали немецкие артиллеристы, довольные шуткой. Терцева, Ветлугина и Цаплина повели в сторону лагерных ворот. Где-то за их спинами, распрощавшись с очкариком, неспешно шагали следом артиллеристы. Искоса глянув на двигавшегося чуть в отдалении лениво зевавшего конвоира, Ветлугин шепотом быстро спросил Ваську:

– Ты что, танкистом назвался?

– Ну да, – как о само собой разумеющемся отозвался Цапа и привел весомейший, на свой взгляд, аргумент: – Мы же вместе.

– Святая простота, – отвел глаза в сторону сержант.

– Тихо, ребята! – оборвал их Терцев.

Он, конечно, не мог знать, что и зачем сейчас происходило. Но нюхом почуял, что в их судьбе только что произошел неожиданный и, возможно, отнюдь не безнадежный поворот…

Их погрузили в тентованный грузовик. Сзади в кузов забралась охрана. Терцев отметил, что это были уже не эсэсовцы, а обычные солдаты вермахта. Артиллерийские офицеры уселись в легковушку. Поднимая пыль, обогнали грузовик и с ходу рванули вперед. Грузовик неспешно двинулся следом.

Один из немцев в кузове жестами приказал пленным сдвинуться подальше к кабине. Те исполнили приказание. Немец морщил нос, указывая на пленных, и что-то недовольно говорил своему товарищу. Тот поглядел в их сторону и согласно кивнул.

– Не нравится, что воняет от нас, – шепнул Терцеву сержант.

– Да уж, выглядим как последние бичи, – тихонько проговорил Терцев, проводя ладонями по обритой голове.

Нормально они не мылись уже полгода. Хорошо хоть на прежнем месте пленных остригли ручной машинкой. В кармане капитан прятал осколок зеленого бутылочного стекла, найденного на дороге. Им они регулярно скоблили щетину на щеках. Про то, чтобы постирать одежду, не приходилось и говорить…

Ехали долго. Терцев по дороге прикидывал направления, повороты и скорость движения, пытаясь сообразить, куда их перемещают по отношению к Сувалкам. По его расчетам выходило, что ехали они сначала на юг, потом резко повернули на запад. Как удалось разглядеть сквозь щели в тенте, один довольно большой город проехали, не останавливаясь в нем. От бывших предвоенных границ в этих местах между Польшей и Германией сейчас не осталось и следов. Уже во второй половине дня грузовик притормозил на окраине какого-то населенного пункта. Конвоиры выпрыгнули за борт. Жестами приказали пленным следовать за ними. Когда те выбрались на землю, указали им место у глухого дощатого забора. Танкисты опустились на траву с краю пыльной обочины. Подъехала легковушка. Показывая на наручные часы, что-то сказал своим солдатам артиллерийский офицер сквозь опущенное стекло. Легковушка укатила, а солдаты, достав свои пайки, устроились обедать около грузовика. Приглядывая за пленными, свесив ноги в канаву, на обочине уселся невдалеке солдат с автоматом…

– Пожрать не дадут? – с надеждой тихо спросил Цапа.

Ветлугин посмотрел на жующих вдалеке немцев, сглотнул слюну и молча отвернулся в другую сторону.

– Интересно, куда нас везут? – не успокаивался Васька, теперь уже глядя на Терцева.

Капитан пока что только пожал плечами. Они огляделись по сторонам. Чистая, ухоженная улица с высокими деревянными заборами поднималась вверх и скрывалась за поворотом. Пригревало июльское солнышко. Терцев прислонился к забору и прикрыл глаза…

– Пани, пани! – вернул его из дремоты голос Ветлугина.

Капитан открыл глаза. Напротив них через дорогу стояла девушка в цветном платье и босоножках, надетых на белые носочки. Это было так неожиданно и удивительно, что Терцеву в первый момент показалось, будто он еще спит. Капитан тряхнул головой и протер глаза. Девушка, однако, никуда не исчезла. В руках у нее была плетеная корзинка, из которой торчали закупоренные свернутыми газетами горлышки стеклянных бутылок с молоком.

– Пани, млеко, – просительно проговорил Ветлугин.

Цапа рядом с ним, затаив дыхание, замер без движения, гипнотизируя взглядом корзину.

Девушка испуганно посмотрела на немца с автоматом и осторожно потянула из корзинки бутылку. Конвоир демонстративно повернул голову в другую сторону. Девушка быстро поставила на песок у обочины бутылку и сделала шаг назад. Немец снова посмотрел в их сторону и опять отвернулся.

Бутылка моментально перекочевала в руки Ветлугина:

– Спасибо, пани.

Терцев в упор глянул на девушку. Быстро спросил, почти беззвучно, одними губами:

– Город? Мисто?

Девушка бросила взгляд на немца. Тот продолжал смотреть в другую сторону. Произнесла тихонько:

– Элк.

Не говоря ни слова, Терцев молча указал пальцем в ту сторону, откуда они приехали.

– Августов, – последовал ответ.

Капитан перевел палец в направлении их предстоящего движения.

– Арис. То Ожиш.

Конвоир развернулся в их сторону.

– Дзенькую, пани! – подняв в руке бутылку с молоком, громко сказал Ветлугин.

Терцев благодарственно моргнул глазами и сделал девушке знак уходить. Она поспешила прочь.

– Weg! – бросил окрик охранник, впрочем, скорее для порядка.